Новый рассвет Изенфала (СИ)

– Так, вытяни руку… нет, вот эту, белую, – Стейрам взялся за её вытянутую демоническую конечность и начал с энтузиазмом поливать её водой, что-то приговаривая под нос. – Ну что, видишь что-нибудь?

– Вижу свою руку. А что еще я должна… постой ка.

Мельтешащий синий оттенок привлек внимание женщины, побуждая её сосредоточиться на ускользающем едва заметном видении. Поняв его источник, Элинэй выставила руку перед собой, растопырив пальцы – вглядываясь в горизонт насквозь, она видела между пальцами не серый туман, а чистое голубое небо. Медленно проведя ладонью, с прикованным к ней взглядом, вдоль берега, она заметила вдалеке небольшое скопление каких-то лачуг.

– Я вижу их, – удовлетворенно подтвердила воительница, сжимая пальцы в кулак и указывая направление, – туда.

Стараясь не упустить цель из виду, Элинэй быстро зашагала в сторону лачуг, плавно размахивая рукой перед собой, словно стирая с направления взгляда мешающий туман. Едва успев предупредить группу о продолжении пути, Стейрам постарался нагнать удаляющуюся проводницу. В быстром темпе преодолев разделяющее их расстояние, группа изумилась – еще мгновение спустя они вслепую следовали за Элинэй, как вдруг уже стоят и наблюдают небольшой лагерь на берегу, будто он всегда здесь и был и они изначально видели, куда направлялись.

– Да, это они, – облегченно выдохнул Стейрам.

– Только я не наблюдаю ни единого корабля на воде. Даже ни одной убогой лодки, – с чувствовавшейся злобой произнес Фальвиас. – Если ты вдруг решил, что твои друзья тебя защитят, то ты сильно ошибаешься.

– Когда-нибудь ты поверишь, что я вам союзник, а не враг. Я дал обещание и сдержу его.

– Союзника определяют не мотивы, а совпадающие интересы, – многозначительно ответил эльф, прежде чем пойти дальше.

Людей в лагере было совсем немного, что даже удивительно, учитывая какой они должны были проделать путь – возможно, это как раз и были остатки, после его завершения. Их отличала темная, почти черная кожа, что выделялась бы на фоне даже самого смуглого дезермарийца. Совпадала и обоюдная любовь к украшениям, но если жители пустыни предпочитают драгоценности, то унгвентисы с ног до головы напичканы пирсингом, начиная от примитивных проколов с обычными костяными украшениями, и заканчивая сложными конструкциями и вплетенными в кожу тканями ярких цветов. Более скромные или более низкого статуса люди ограничивались декоративными шрамами и рубцами, но, так или иначе, среди присутствующих не было ни одного человека, без внесенных в тело изменений. При этом обычных украшений, как и одежды, был самый минимум.

Заприметив пришедших путников, они засуетились, начав переговариваться на странном трещаще-щелкающем языке. На котором заговорил и Стейрам, пусть не такой единой трелью, как у носителей языка, но всё равно весьма уверено. С дружелюбной улыбкой показав друг другу поднятые ладони, они все по очереди ухватились с ним за оба запястья, в знак приветствия. С остальными подобный ритуал проводить не стали, но каждый, к кому они подходили достаточно близко, что бы привлечь его внимание, так же поднимал ладони. Все участники группы, кроме Инрионы, не спешили следовать незнакомым обычаям – дезермарийка же радостно поднимала руки в ответ, чем вызывала у унгвентисов странный восторг.

Несмотря на то, что лачуги были максимально примитивны, едва справляющиеся со своими функциями, в лагере потрудились выстроить настоящий походный зиккурат – из камней и деревьев, видимо принесенных с собой, построили небольшой многоуровневый алтарь, на вершине которого и пребывала их предводительница. Перед лестницей зиккурата стояли двое могучих воинов, вооруженных копьями, украшенными самыми разнообразными фигурками, перьями, резьбой и прочей атрибутикой, отчего даже слабо верилось, что это настоящее боевое оружие, а не музейный экспонат. Вели они себя куда менее дружелюбно, закрыв проход копьями, лишь стоило незнакомцам приблизиться к лестнице. Молча окинув взглядом собравшихся, один из них, кивком головы, пригласил подняться сначала Кристовела, затем Стейрама – стоило двум допущенным до аудиенции людям шагнуть на первую ступеньку, как стражи тут же снова скрестили копья, давая оставшимся явно понять, что больше никого не пропустят. “Подождите тут, мы скоро”, – сказал остальным Стейрам, уводя Криса вверх по лестнице.

На самом верху находилось крохотное помещение, тоже едва приспособленное для жизни, большую часть которого занимал примитивный каменный алтарь, на чьей поверхности были разбросаны разные травы и резные фигурки. За алтарём стояла ужасно старая женщина, вся изрезанная глубокими морщинами, сгорбившаяся под тяжестью своих лет. Её седые волосы были заплетены в грубые многочисленные косы, ниспадающие до самого пола, местами путаясь в объемных шаманских одеждах, напичканных листьями и перьями, собирающихся в настоящую экзотическую шубу. Оглядев гостей сквозь едва различимую прорезь глаз, она подняла худые сморщенные руки, приветственно демонстрируя ладони.