Новый Робинзон

До этого времени мы постоянно в избытке находили пищу, но особенно желанным и приятным съедобным веществом на пути нашем к югу, ниспосланным нам свыше (в точном смысле этого слова), была так называемая мару. Вещество это, накапливающееся в продолжение ночи на деревьях, весьма похоже, как по виду, так и способу ниспадания своего сверху, на ту манну, которую Господь послал в пустыне народу израильскому. Мару, вещество беловатого цвета, нечто среднее между сырым хлопком и мелкой крупой. Туземцы изготовляют из него хлеб, и хотя последний чрезвычайно безвкусен, но зато удивительно питателен. Мару получается только в известное время; так, например, оно никогда не выпадает во время полнолуния.

Вообще, я должен заметить, что в продолжение этого нашего великого странствования к югу мы видели много любопытного и интересного в этой «стране чудес». Например, нас не раз посещали целые тучи стрекоз, а однажды, – то было несколько месяцев спустя после того, как мы покинули наше родное племя, – этих стрекоз налетело по нашей дороге такие сплошные тучи, что образовался живой мост через довольно широкий заливчик; кроме того, мне приходилось в нескольких случаях пробивать живую кору из этих насекомых, толщиной от 6 до 8 дюймов, чтобы добраться до воды в водоеме. Стрекозы эти отличаются желтовато-коричневой окраской (хотя многие из них бывают серые) и достигают от 2 до 4 дюймов длины. Когда они поднимаются с земли, то производят при этом особый, трескучий, щелкающий звук. Они представляют собой прелакомое блюдо, когда их поджарят на раскаленных докрасна камнях.

Ямба заведовала, конечно, стряпней, разводила огонь с помощью своей короткой дубинки, без которой никогда не обходится ни одна женщина-туземка, а я, со своей стороны, добывал змей, кенгуру и эму.

В ночное время мы ютились в маленьких шалашах из древесных ветвей и сучьев, перед которыми всю ночь горел костер.

Когда мы были уже месяца три в пути, случилось нечто столь необычайное, что многие, конечно, не поверили бы, если бы только это не было общеизвестным явлением в Австралии.

Мы с Ямбой шли по сухой и гладкой равнине, поросшей невысокой травой; на целые мили кругом не было ни деревца. Желая закусить, мы спокойно расположились на траве, как вдруг увидели странного вида темное, почти черное облако, появившееся вдали, на горизонте. С величайшей радостью мы приветствовали его появление и следили за его приближением, так как оно предвещало дождь, который является настоящим благодеянием неба в этой безводной стране. Мы оставались в приятном ожидании до того самого момента, когда желанное облако очутилось у нас над самой головой; вдруг начался страшный ливень, но, к неописуемому моему удивлению, вместе с дождем стала выпадать из облака живая рыба, величиной с уклейку!

Когда этот удивительный ливень прошел, громадные лужи остались повсюду на поверхности почвы, и большинство из них положительно кишмя кишело живой рыбой.

Однако вся эта вода испарилась уже через несколько дней, а злополучная рыба, оставшись на суше, под влиянием палящих лучей солнца, стала быстро разлагаться, заражая окрестности невыносимым запахом.

Говоря о ливнях, я, кстати, вспомнил, что мне часто случалось слышать, будто туземцы Австралии всякий раз проявляют необычайную радость, когда заслышат гром. Это действительно верно, но замечательно, что я нигде не встречал объяснения этой радости и ликования туземцев по случаю грома. Объяснение же этому самое простое: туземцы знают, что гром предвещает дождь, который является благодатью Божией для этой страны.

Я в первый раз в жизни видел рыбный дождь, хотя не раз был раньше удивлен, видя, что водоемные ямы и даже лужи в луговых долинах часто кишмя кишели рыбой после того, как прошел дождь. Надо еще заметить, что там, где вода не испаряется, эти рыбы вырастают и плодятся с изумительной быстротой. Это я замечал еще в то время, когда жил вблизи Кембриджского залива, среди своих чернокожих друзей.

Возвращаюсь, однако, к описанию самого путешествия. Пробыв некоторое время в тех местах, где выпал рыбный дождь, мы жили почти исключительно рыбой; в другое же время лакомились несравненно более необычайной пищей, а именно, особого рода червями, которые, будучи поджарены на горячих углях, получали вкус каленых орехов. Этих червей мы находили в громадном количестве и почти повсеместно на нашем пути на небольшом деревце, достигающем высоты от 10 до 20 футов и отличающемся голым стволом, увенчанным вверху как бы пучком листьев. Черви эти, беловатого цвета, встречались целыми кучами в дуплистых стволах этих деревьев, так что нам стоило только ткнуть ногой и развалить такое деревце, чтобы огребать драгоценную добычу.

XXII