Новый русский попугай

— Что ты так волнуешься, Лолочка? — проговорил ее боевой соратник. — Хочешь конфетку? Ты прекрасно справилась со своей работой! Я всегда в тебя верил!

— Прекрасно справилась? — переспросила Лола. — Да меня там чуть не изнасиловали! Если бы ты хоть немного дорожил мной, ты ни за что не послал бы меня на такое рискованное задание!

— Во-первых, хочу тебе напомнить, что ты сама напросилась на это задание. Не захотела, чтобы я пригласил… гм… специалистку со стороны. И во-вторых — неужели ты думаешь, что я допустил бы нежелательное развитие событий? Ты же знаешь, что я держал все под контролем и вмешался в критический момент!

Первую половину его ответа Лола предпочла не расслышать. Зато на вторую она отреагировала очень темпераментно.

— Вмешался?! — взорвалась она. — Это ты называешь вмешательством? Телефонный звонок и лазерная указка из канцелярского магазина — это ты считаешь надежной защитой? Если бы я сама не могла постоять за себя, все кончилось бы очень плохо!

— Ну, Лолочка, ты же знаешь, наш с тобой бизнес психологический… Важно вовсе не то, чем вещи являются на самом деле, а то, чем их считают люди… Видишь, этот темпераментный охранник поверил, что лазерная указка — это прицел снайперской винтовки… а целая толпа народу поверила, что клочок оранжевой бумаги — это самая дорогая марка в мире… И вообще, я же знаю, что ты умеешь за себя постоять. Ну так как — хочешь конфетку?

— А какие у тебя? — осведомилась Лола более спокойным тоном.

— Итальянские, называются «Поцелуйчики». — Маркиз издал губами чмокающий звук.

— Ну ладно, давай… — Она зашуршала бумажкой и спросила с набитым ртом: — Да, кстати, вы нашли эту злополучную марку?

— Фальшивка… — задумчиво протянул Маркиз, — эта марка тоже оказалась фальшивой…

— Как? — вскрикнула Лола, снова приходя в раздражение. — Выходит, я рисковала собой ради простого куска бумаги?

— Отрицательный результат — тоже результат… — отозвался Маркиз, выжимая сцепление.

Антон Антонович Верстовский возвращался домой в самом отвратительном настроении.

Ревнивый и непредсказуемый Коля оставил его навсегда.

Он прямо заявил граверу, что нашел друга моложе и богаче, и велел Антону стереть свой номер в записной книжке мобильного телефона.

«Я тебя не хочу больше ни видеть, ни слышать! — заявил он брошенному любовнику. — Ты мерзкий грязный старикашка! Да к тому же нищий! Я молод, я должен думать о своем будущем — а что ты можешь дать мне, кроме неприятностей? Ко всему прочему ты вляпался в какой-то криминал… Все! Тебе больше нет места в моей жизни».

«Таких, как он, много… — пытался успокоить себя Антон Антонович. — Он просто мерзкий молодой негодяй…»

Но от таких мыслей легче ему не становилось.

Поднявшись на свой этаж, Антон Антонович достал ключи и собрался открыть дверь, как вдруг из темной ниши в углу лестничной площадки показалась мужская фигура.

В первый момент гравер подумал, что это Коля передумал и вернулся к нему. Сердце его радостно забилось.

Но уже в следующую секунду он разглядел, что приближающийся к нему человек ниже и плотнее ветреного юноши. Сердце его забилось еще сильнее, но на этот раз уже от страха за свою жизнь.

Тем более что незнакомец подошел к нему вплотную и схватил Антона Антоновича за грудки.

— Ты что же, старый таракан, мозги мне компостировал? — проговорил незнакомец с глухой угрозой.

— Кто вы? — испуганно забормотал Антон Антонович. — Зачем вы? Что вам от меня нужно?

— Ты почему мне не сказал, что напечатал две марки?

— Марки? Какие марки? — переспросил гравер, чтобы выиграть время.

Теперь он узнал таинственного незнакомца: это был тот мужчина из органов, который сначала пришел к нему, сославшись на Римму Борисовну, и даже принес редкую пластинку с автографом Карузо, а потом явился еще раз и начал задавать вопросы насчет Прохора Петровича и розовой марки. Правда, явившись второй раз, он фактически спас Антона Антоновича от двух страшных милиционеров, которые были как-то связаны с Колей… И вообще, он был довольно симпатичный, но все равно, любые люди из органов вызывали у гравера непреодолимый ужас.

Тем более что сейчас этот человек был настроен явно недружелюбно.

— Я вспомнил вас… — забормотал Верстовский. — Вы… вас, кажется, зовут полковник Неумывайло… или Неунывайло…

— Не надо присваивать мне внеочередные звания! — прорычал мужчина и сильно встряхнул Антона Антоновича. — Я — майор Несгибайло, я задал вам конкретный вопрос и жду такого же конкретного ответа!

— Да… — пробормотал Антон Антонович, — я понимаю… только, если можно, войдем ко мне в квартиру… а то, вы понимаете, у меня такие любопытные соседи…

Действительно, дверь соседней квартиры слегка приоткрылась, и Леня заметил высунувшееся в щелку любопытное ухо.

Он подкрался к приоткрытой двери и неожиданно гаркнул в торчащее ухо:

— У вас суп выкипел!

— Ой! Правда! — взвизгнул за дверью женский голос, дверь захлопнулась, из-за нее донеслись удаляющиеся шаги.

— Пойдемте в квартиру, — проговорил «майор Несгибайло», очистив территорию от противника.