Новый штамм

— Старик, — начал я, — Если ты выжил из ума, то не неси чушь. Тот, который стреляет — умнее нас всех, и твой запах мертвеца — не сработает на нем.

— Но сработает на остальных. Умник.

— И что? Если «альфа» приманит остальных, нам ******!

— А как он это сможет сделать?

— Нашел у кого спросить… — ответил я.

«Он выжил из ума… Может быть, прикончить его?»

А на самом деле… Как он командует ими? Они же не разговаривают? Или он какой-нибудь телепат?

Не, бред…

А почему бред? Бредом был зомби апокалипсис… Вспомнит все эти фильмы и сериалы…

— В общем, у нас есть живой труп, это раз, во-вторых, все обмазываемся, отходим от двери и даем мертвецам насладиться Вероникой. Ей уже все равно. А сами — в окно и ***** отсюда. Поняли?

— В смысле? Когда Вероника умерла?

— Минуту назад я добил ее.

Все замолкли. После команды собирать вещи за минуту, пока остальные обороняются, половина бросилась собираться.

Я зашел в свою комнату, достал склянку и намазал на грудь и ноги.

«Каждый сам за себя. Не буду никого ждать».

И сделал самый мерзкий поступок трусливой псины — кинул всех.

Открыл окно, вывалился из него, посмотрел по сторонам и не обнаружил никого.

Миновал ловушку около дома и побежал.

Мне было тяжело на душе, все-таки — это был мой дом. И я, как и в прошлый раз в тот день, бросил свою семью. Настоящую… Да и эта — была настоящей.

Мой побег прошел не так гладко, как хотелось бы, парочка мертвецов все же — заметила меня, но — быстро отстали.

«Бедный старик… Он столько души вложил в этот дом… Столько души вес в нас, и по итогу, какой-то разумный мертвец в один день разрушил все. Интересно, кто же это?»

Глава 25 Яма

Мои умирали все реже и реже.

Палка с металлическим наконечником все еще высовывалась из щели, убивая случайного «прохожего», но тот сразу же заваливал своим телом отверстие. Чем не давал навредить другим.

Но мы теперь стояли у двери, а не у стен. Только я не понимал одной вещи, почему мы стали меньше умирать, если нас стало меньше? В чем дело?

«Почему прекратились крики? Разговоры? Ведь еда постоянно общалась, разговаривала! Что не так?»

Я искренне не понимал, что такого могло произойти, что наступила тишина…

«Если бы я мог видеть сквозь стены… Это было бы замечательной способностью…»

Еда так больше и не показывалась из-за двери, что не давало мне воспользоваться метателем, приближаться к ним — было еще опаснее, чем стоять и наблюдать…

Что же делать…

Мои все равно умирали, хоть и в малом количестве, и ничего больше я поделать не мог.

Оставалось только стоять и смотреть. Ожидать того, что произойдет.

Но! Мое ожидание дало свои плоды! Благо, что я не решил уйти, оставив все так как оно есть.

Дверь вновь открылась.

Послышались вопли и…

Бывшая жертва, которая стала нами — сделал свое дело. Навела внутри шороху.

Пока от нее спасались — открыли дверь, а когда поняли, что натворили — попытались ее закрыть, но закрывать ее и отбиваться от моего человека — стало непосильным трудом для жертвы.

Она ушла от нее, и в дверь вошел мой человек.

Мне нужно было идти следом, «кормушка» открылась, и многие, кто сейчас зайдут в дом — доберутся до моих мозгов — первыми, и обратят жертву! А мне нельзя было этого допускать! Даже несмотря на то, что они не знают, как добывать мозг.

В конечно итоге, я все-таки зашел самым последним.

Мои заняли почти все пространство дома, скапливаясь в местах, где лежала еда.

Пять жертв, пять мест скоплений людей. И то, не все могли попасть к ней, дабы утолить свой голод.

И что самое интересное, те, кто не мог добраться до еды, слонялись по дому.

«Хм, они не видят и не чуют еду?»

Я решил немного исследовать дом.

Нашел несколько комнат, по которой слонялись одинокие «мои», и даже понял почему.

Запах жертв был по всюду, они жили здесь, существовали… Но этот запах отличался. Не сильно, но отличался, он был каким-то… Слабоватым что ли. Как будто оттенком.

Я принюхался к лежанке и понял, что запах шел от нее.

«Значит на ней она проводит основную часть времени? И похоже, что как раз ночью, когда они более рассеянные и медлительные».

Я пытался вспомнить слово, которым обозначался этот прямоугольник из дерева и тканей…

«Как же…»

Закрыл глаза и погрузился в «думы». И спустя минуту…

— Ша, — радостно «сказал» я, вспоминая слово: Кровать.

Я знал для чего она, я знал, что на ней делают, я вспомнил часть себя.

Как засыпал, как чей-то голос убаюкивал маленького меня.

У меня было прошлое… Настоящее прошлое…

Мое тело тоже отдыхало на кровати, я был таким же, как и они…

«Живым…»

Мои глаза хаотично забегали по комнате, ища предметы, которые я мог бы вспомнить.

«Коробка, ткани, одежда?»

Рассмотрев одежду — отбросил ее. Она не была защитной, или же — бронированной и не имела для меня никакой ценности.

А затем я пригляделся к той самой деревянной палке, с примотанной к ней металлической пластиной.

«Мда… Как я и думал — ничего сложного нет, чтобы я не могу воссоздать такую же. Но раз я нашел ее, то пожалуй — возьму».

Только у меня и так все было «забито». Куда мне положить?

Или прицепить? Может к моему человеку?