Новый швейцарский Робинзон

- Я не ошибся, дорогая моя, - ответил я. - Мы потерпели кораблекрушение 30 января прошлого года. Календарь, который, к счастью, мне удалось спасти, служил нам одиннадцать месяцев; с того времени прошло еще четыре недели. Мы пристали в берегу 2 февраля, следовательно, завтра мы должны праздновать день нашего избавления. Но так как книгопродавец забыл выслать нам новый календарь, то впредь мы сами должны позаботиться счислением дней.

- Это не трудно, папа, - торопливо высказался Эрнест. - Нам стоит только поступать подобно Робинзону Крузе: каждый день делать по нарезке на дереве и затем делить эти значки по неделям, месяцам и годам.

Мысль мальчика казалась мне справедливой. Я задал ему несколько вопросов о календаре, о способах придать счету дней желаемую правильность, и ответы Эрнеста изумили меня своею основательностью. Я назвал его, шутя, астрономом нашей колонии и поручил ему надзор за всеми часами в наших владениях.

- Настоящий-то астроном - наша библиотека, - скромно возразил он. Какое счастье, папа, что мы спасли все эти хорошие книги.

- А я не очень люблю книги, - вмешался маленький Франсуа.

- Да ты, маленький лентяй, - заметила мать, - еще не знаешь, что в них есть.

- Мне, мама, веселее играть с Биллем, или бегать с Жаком, или работать с тобой в саду. Ведь это же не худое дело!

- Но, подросши, ты должен будешь и читать. В книгах, дорогой мой, есть много хорошего, приятного и притом полезного. Когда ты станешь постарше, ты узнаешь это и сам.

- Да я уж и теперь постарше, - ответил Франсуа простодушно, - мне одним годом больше, чем в прошлом году.

Тон Франсуа вызвал общий смех. Разговор снова обратился на измерение времени. Я продолжал спрашивать Эрнеста:

- Ты знаешь, что год состоит из 365 дней, 5 часов, 48 минут и 43 секунд; как же поступишь ты при вычислении с этими лишними часами, минутами и секундами?

- Мы будем прибавлять их к каждому четвертому году; они составят около одного дня, и мы прибавим его в феврале, чтобы сделать год високосным.

- Папа, - вмешался в свою очередь Фриц, - я никак не могу запомнить, в каких месяцах тридцать один день и в каких только тридцать.

- Для разрешения этого вопроса календарь всегда при тебе: это твоя рука.

- Рука календарь? - вопросительно воскликнул Жак.

- Да, мой друг. Сожми руку и посмотри на первый сгиб кулака с верхней стороны. Что ты видишь на этом сгибе?

- Ничего, - ответил Жак.

- А ты, Фриц?

- Вижу четыре косточки и три углубления.

- Ну вот, считай по ним месяцы, начиная с указательного пальца и возвращаясь к нему, когда дойдешь до мизинца. Затем, какие месяцы придутся на косточки, и какие на углубления... Как разместятся месяцы?

- Правда, - сказал Фриц, - январь, март, май, июль, август, октябрь и декабрь приходится на косточки, а остальные на ямочки.

- Вот и весь секрет: в месяцах, которые приходятся на косточки, по тридцати одному дню, а в остальных - по тридцати. Помни только, что в феврале високосного года двадцать девять.

Этот прием забавил детей, которые долго еще смотрели на руки и считали месяцы. Заболтавшись, мы легли в постели довольно поздно.

- Для наступающего праздника, - сказала жена, целуя детей, приготовлю хороший обед.

Занятые мыслью о завтрашнем дне, мальчики долго не засыпали, и я слышал, как они тихо спрашивали друг друга: "Что папа придумал на завтра? Какой будет праздник?"

Я притворился, что не слышу их разговоров, и предоставил каждому строить свои предположения и усыпить себя ими.

На рассвете следующего дня нас внезапно разбудил пушечный выстрел, слышавшийся с берега. Мы вскочили и с изумлением глядели друг на друга, как бы спрашивая, пугаться ли нам этого звука или радоваться ему. Но я заметил, что Фрица и Жака не было в постелях, и успокоился. Они вскоре возвратились.

- Каков гром! - гордо спрашивал Жак.

Фриц, заметив отражавшееся на моем лице недовольство, сказал:

- Извини, папа, что мы решились начать праздник Избавления пушечным выстрелом. Мы думали только о том, чтобы поразить вас неожиданностью, и не сообразили, что помешаем вам спать.

Я объяснил детям, что порицаю их не столько за нарушение нашего сна, сколько за совершенно бесполезную трату большого количество драгоценного для нас пороха, заменить который мы не нашли еще средства.

Но я не хотел их более печалить, потому что намерение детей было невинное и вошли они слишком радостными, воображая, что своей выходкой доставят всем удовольствие.

Вслед за завтраком, поданным перед входом в пещеру, на вольном воздухе, я открыл торжество чтением своего журнала, чтобы возобновить в памяти детей все подробности нашего избавления.

Затем мы, как и в другие воскресенья, вели благочестивую беседу и молились, а после отправились на прогулку в залив Спасения.

По нашему возвращении жена подала нам в обед две прекрасно изжаренные курицы и очень сладкий крем, до которого дети были большие охотники. По окончании обеда я встал и сказал:

- Живо, дети! Приготовьтесь доказать свою ловкость в гимнастических упражнениях: победителей ожидают великолепные призы.

Дети ответили на мой призыв громким "ура".