Новый швейцарский Робинзон

Намереваясь построить по крайней мере остов нашего челна до наступления хорошей погоды, мы тотчас же приступили к делу. Прежде всего, при помощи самых широких китовых усов, согнутых самой природой, я, связывая их по два, построил два киля из которых один мог вкладываться в другой, оба длиной около двенадцати футов. Под нижним из килей, которые я покрыл резиной, я сделал три вырезки, а в них вставил колеса, которые облегчали бы нам передвижение челна по суше. Оба киля я скрепил бамбуковыми тростями и листовой медью, а борты соединил китовым усом. Бока постройки я одел расщепленными бамбуковыми тростями, изогнутыми по длине челна. Над всем челноком я настлал палубу, в середине которой вырезал дыру такой ширины, чтобы плащ гребца мог быть плотно обвязан около возвышающегося по ее краям обода и не пропускать воды в челнок. Гренландцы стоят в своих челнах на коленях, но это утомительно; я приделал под отверстием подвижную скамейку, на которой гребец мог по произволу отдыхать.

Остов нашего челнока был готов. Может быть, вследствие приделанной в нем скамьи, он был слишком высок; но казалось, что это изменение в размерах челна не лишит его ни легкости, ни упругости.

Однако остов челна составлял только половину дела. Тщательно замазав все щели остова резиной, мы обили челн внутри и снаружи двумя самыми большими из наших тюленьих шкур. Такими же шкурами мы покрыли и палубу.

Я забыл сказать, что отверстие для гребца было сделано не посредине, а немного позади, потому что на передней половине челна я намеревался поставить со временем мачту с парусом. А пока челн приходилось двигать двулопатчатым веслом, немного длиннейшим, чем обыкновенные весла.

Наконец, к общему удовольствию, челн был готов. Испытать его я предоставил Фрицу, подавшему первую мысль к постройке. Но еще не имея опыта, я попросил жену как можно искуснее изготовить нам гребные плащи. Эти плащи следовало сшить из тюленьей шкуры так, чтобы, не стесняя движений гребца, плащ плотно охватывал обод отверстия в челноке. Кроме того, для предупреждения всякой случайности, плащи следовало изготовить двойные, чтобы внешнюю их оболочку можно было надувать воздухом при помощи небольшой трубки, затыкаемой пробкой. При таком устройстве плаща гребцу доставлялась возможность надуть его как пузырь и тем держаться на воде.

Эти любопытные занятия и другие более или менее важные работы сократили нам время дождей. Но как ни быстро, казалось нам, прошло оно, тем не менее мы с восторгом встретили возврат хорошей погоды, потому что с ней наступили и прогулки на чистом воздухе, по лесам и степи. Фриц горел нетерпением испытать свой гренландский челн; да и меня одолело любопытство посмотреть, в какой степени произведение моих рук окажется годным.

И так, однажды после обеда, в чудную погоду, наш челнок был спущен на море. Фриц облекся в изобретенный мною костюм, сел в челн, надул свой плащ и стал плавать в челноке так же легко и с такой же уверенностью, как если бы по суше, вызывая взрывы хохота со стороны братьев, которые, по причине украшавших Фрица, спереди и сзади, горбов, прозвали его полишинелем. Фриц, не обращая внимания на их насмешки, быстро продвигался вперед и достиг острова Акулы, при рукоплесканиях моих и жены, так как мы на всякий случай сопутствовали Фрицу на пинке.

Мы посетили наших козочек и оставили им смесь тертой кукурузы, желудей и соли. Слежалая подстилка животных в построенном нами для них маленьком сарае удостоверила нас, что они часто посещают это убежище, и это успокоило нас насчет дальнейшего пребывания на острове.

Перед отъездом с острова мы обошли его кругом, по берегу, собирая кораллы и раковины для нашего музея. Заметив большое количество водорослей, жена попросила детей набрать некоторые виды этих растений.

По возвращении нашем в залив Спасения она выбрала какие-то зубчатые листья длиной в шесть или семь дюймов, тщательно вымыла их, разложила на солнце, дала им высохнуть и с важностью спрятала. Я стал трунить над ней, но не добился разгадки ее тайны. Несколько дней спустя, когда мы возвратились к пещере из похода к Соколиному Гнезду, усталые, голодные, истомленные жаждой, жена подала нам, в небольшой тыквенной чашке, великолепное желе, вываренное из собранных и высушенных водорослей.

Мы с наслаждением стали истреблять это новое для нас и чрезвычайно вкусное кушанье. Тогда жена рассказала нам, что, во время нашей поездки на остров Акулы, она увидела, между прибрежными водорослями, листья, совершенно сходные с теми, из которых, во время одной стоянки нашего корабля у мыса Доброй Надежды, тамошние хозяйки готовили желе, прибавляя к нему сахару и лимонного или апельсинового соку. Вместо недоставшегося ей лимона жена употребила медовый уксус, мед, голуболистник ароматический и немного корицы.