Новый скандал в Богемии

– Только от незнакомцев, – пробормотала Ирен.

Он засмеялся, вскочил на ноги и поднял жену. Они стояли почти в обнимку.

Моя подруга заговорила с нежным лукавством:

– Придется изучить содержимое твоего чемодана и удостовериться, что ты тайком не принес в наше скромное жилище других экзотических вещиц.

– Изучай все, что захочешь. Не одежда красит человека, – ответил Годфри.

– Возможно, но некоторых, на мою беду, она все-таки красит.

Я подумала, что обсуждать новый наряд Годфри слишком скучно и пошло. При этом никого почему-то не волновало, произведет ли мой гардероб впечатление на богемских придворных или на их сообщников по пути в Прагу.

Пока я размышляла о том, что в здравом уме и благоразумии есть свои преимущества, Ирен и Годфри медленно поднялись вверх по лестнице, воркуя и держась за руки. Я надеялась, что они спустятся к ужину, и какое-то время ждала их. Но Софи все равно не торопилась подавать к столу кулинарные экзерсисы своей тетушки, ведь французы могут употреблять еду совершенно холодной.

Я вздохнула и оставила мысль об ужине. Но прежде чем взять в руки вязальный крючок и нитки, я примерила блестящую серебряную цепочку, экипированную загадочными звенящими предметами, и попробовала, хорошо ли режет серебряный перочинный нож. Он оказался очень острым.

Глава тринадцатая На пути в Богемию

Поезд с вокзала Гар-дю-Нор был готов к отправке. В одном из купе первого класса разместилась весьма диковинная парочка авантюристов. Это были мы с Годфри. У меня под дорожным плащом прятался шатлен, Годфри держал в руке новую шикарную ротанговую трость с янтарной рукояткой в виде головы дракона.

Рядом со мной стоял несессер Ирен с потайным отделением. Годфри настоял на том, чтобы бриллианты ехали с нами, а не с Ирен и Аллегрой. Услышав о его решении, моя подруга закатила глаза, но ничего не сказала. Мысль о том, что украшения будут храниться у мужчины, пусть даже ее собственного мужа, не придавала ей уверенности. Подозреваю, что гораздо больше она доверяла своему револьверу. Однако Годфри обладал здравым смыслом, и она относилась к этому с уважением. К тому же, хоть никто и не говорил об этом вслух, меня вряд ли можно было принять за женщину, которая прячет в своем багаже бриллианты. По правде говоря, не была я похожа и на тех дам, кто носит с собой целый арсенал косметических принадлежностей, хотя даже такие серые мышки, как я, пользуются духами и пудрой для лица.

Через окно мы видели, как Ирен машет нам на прощание перчаткой. Из-за клубящегося пара ее силуэт казался нечетким и таинственным.

Позади нее смутно вырисовывалась сердитое лицо Андре, лицо настоящего француза – длинное и непривлекательное. Он должен был отвезти Ирен домой, где в последний раз перед своим долгим путешествием на восток она сможет оставаться в безопасности.

– Все это очень напоминает мне нашу недавнюю поездку в Англию, – сказала я своему попутчику.

Он неотрывно смотрел в окно, провожая глазами жену, хотя поезд уже тронулся и Ирен скрылась за пеленой пара. Несмотря на ультрамодный наряд Годфри, рядом с ним я чувствовала себя по-домашнему уютно, как с родным братом. Мы с Годфри так долго работали вместе, что никакие внешние перемены не могли помешать нашей дружбе.

– Думаю, нынешняя миссия закончится не так трагично, – сказал он, намекая на последнюю схватку Квентина Стенхоупа с полковником Себастьяном Мораном, единственным свидетелем которой я стала.

Мне вспомнилась та ужасная ночь, когда мы неслись в карете очертя голову. Погоня закончилась на мосту, и мужчины дрались насмерть, несмотря на мои мольбы, а потом оба упали в стремительные ледяные воды Темзы. Однако у нас были основания полагать, что один из них не погиб, и я от души надеялась, что выжил тот, кому я отдала свое сердце.

– К тому же нам не придется плыть, – заверил меня Годфри. – Разве что пересечем какую-нибудь реку.

– Ох, только не напоминай мне о Ла-Манше! И кто только придумал называть его Английским каналом – ни от чего английского меня бы не тошнило.

– Мне обещали, что это путешествие будет спокойным, но утомительным.

– Если не сказать хуже. Я проделала его дважды: в Богемию, а потом обратно, – напомнила я и улыбнулась: – Но теперь меня сопровождает отважный спутник и за мной никто не гонится.

– Беспокоиться не стоит в любом случае, – многозначительно заявил Годфри, а потом повернул янтарную ручку трости, и из нее показалось стальное лезвие.

– Твоя трость – это кинжал?

– В некотором роде.

– Прости меня, Годфри, но разве ты разбираешься в кинжалах? – с сомнением спросила я.

– Теперь лучше, чем две недели назад.

Ответ Годфри поставил меня в тупик. Поезд грузно пробирался через окрестности Парижа. Над нами нависало небо, такое же серое, как глаза моего спутника.

– Ты воспользовался услугами кого-то из друзей барона? – осенило меня.

– Как же ты проницательна, Нелл! Проще говоря, oui[13]!