Новый скандал в Богемии

Ирен сказала с улыбкой:

– Похоже на творение самого Франкенштейна.

Годфри нахмурился и добавил:

– Разве Гюго в «Соборе Парижской Богоматери» не изобразил еще одно чудовище – отвратительного горбуна Квазимодо? В некоторых вариантах романа его создал колдун Фролло. Этот горбун возжелал прекрасную Эсмеральду, красавицу цыганку.

Ирен кивнула:

– В каждом произведении искусства прячется старая легенда. Как жаль, что вы не сорвали маску с этого Голема, когда увидели его. Интересно, что или кого вы нашли бы под ней?

Аллегра вздрогнула:

– Не хотела бы я знать! Слава богу, что я была в поезде с миссис Нортон, а не блуждала по улицам Праги с мистером Нортоном, мисс Хаксли и этим… существом.

– Ты слишком молода, Аллегра, – сказала Ирен строже, чем обычно. – Для тебя существует только черное и белое. Лучше пожалеть это несчастное создание, чем бояться его. Под личиной знаменитого чудовища, – добавила она зловещим тоном, – часто скрывается мученик.

Глава девятнадцатая Королевский гамбит

Следующим утром Годфри приказали явиться в Банк Богемии и предоставить отчет о своих достижениях. В записке, которую прислал мистер Вернер, обо мне не было ни слова.

Немного расстроенная, я осталась со своей предприимчивой подругой. А она, когда была предоставлена самой себе, всегда замышляла что-нибудь рискованное.

– Пусть мужчины ведут свои мужские разговоры! – сказала она, когда я заглянула к ней в апартаменты. – У нас есть дела получше.

– Какие, например?

Ирен взглянула на Аллегру, которая сидела у окна, и наклонилась ко мне:

– Мы должны организовать аудиенцию у ее величества королевы Богемии.

– Мы?

– Ты была вместе со мной, когда королева просила меня о помощи. Она встретится с нами и увидит, что я… совсем другая, и твое присутствие внушит ей доверие.

– Да, я как нельзя лучше для этого подхожу. А что мы будем делать с Аллегрой?

Я надеялась, что Ирен все же проявит здравый смысл, но она безапелляционно заявила:

– Аллегра пойдет с нами. Три женщины, одна из которых еще совсем девочка, – такой состав идеально подойдет для столь незначительного светского визита и не вызовет подозрений.

– Но ведь она действительно совсем дитя. Как же ты можешь втягивать ее в свои скандальные интриги?

Ирен пожала плечами:

– Если девушка узнает о таких интригах в раннем возрасте, это защитит ее от них в будущем.

– Королеве Богемии подобное знание не особенно помогло.

– Ах! Но ведь она совершенно не в курсе интриг, иначе не стала бы просить нас о помощи. – Я хотела было возразить, что меня королева о помощи не просила, но Ирен ловко поменяла тему разговора: – Что ты думаешь о короле?

– Ничего нового. Внешне Вилли производит большое впечатление, но он невнимателен и небрежен к другим людям, а чуткость – одно из главных качеств джентльмена.

– Мне он теперь кажется особенно напыщенным и самодовольным!

– Ирен, ты, как всегда, читаешь мои мысли! Вильгельм фон Ормштейн, конечно, могущественная личность, тут он не изменился. Но теперь я знаю, что за человек скрывается под монаршим обличьем. Он обращался подло не только с тобой…

– Правда? – Мои слова воодушевили Ирен.

– Он безразлично относится и к бедняжке королеве, – продолжала я, – а она настолько лишена воображения, что не понимает, почему он пренебрегает ею…

– Вот именно, Нелл! – кивнула Ирен.

– Меня он вообще никогда не замечал, словно я предмет мебели, и вчера вечером было точно так же. Он совершенно не изменился.

– Ты так считаешь?

– А ты разве нет?

– Да, я согласна. Однако он не узнал меня – вот что странно.

– Ирен! Но как же он мог тебя узнать? Ведь ты пустила в ход все свои театральные уловки, специально чтобы он ни о чем не догадался. И тебе удалось его обмануть. Так почему же ты теперь расстроена?

– Я не расстроена, Нелл, – возразила мне подруга. – Я заинтригована. Не важно, как я изменила свою внешность и во что была одета; Вильгельм фон Ормштейн должен был узнать меня, если, конечно, в нем еще осталось хоть что-то человеческое.

– Дорогая Ирен! Я не сомневаюсь ни в твоем умении маскироваться, ни в том, что ты произвела впечатление на короля Богемии и, по правде говоря, на всех мужчин на приеме. Тебе отлично удается и то и другое. Но с чего бы королю тебя помнить спустя почти два года, ведь теперь он женат. К тому же ты разоделась, как испанская танцовщица.

– Испанская танцовщица? Нелл, ты обижаешь меня.

– Прости, Ирен, временами ты можешь быть неуловимой и незаметной, но волосы цвета вороного крыла слишком бросаются в глаза.

Моя подруга шутливо надула губки и горделиво погладила свои блестящие локоны:

– По крайней мере, Годфри новый облик очень даже нравится.

Я вздохнула:

– Может быть, Годфри и образец совершенства, но, думаю, он все же типичный представитель своего пола. Когда он увидел тебя в совершенно другом образе, его тяга к разнообразию была удовлетворена без угрозы для брака.

– Какое глубокое наблюдение, Нелл, – ухмыльнулась Ирен. – Ты отлично разбираешься в житейских проблемах. Как хорошо, что я утащила тебя из гадкого Парижа в этот старый скучный город!

– Он старый, но не такой уж скучный, на мой вкус.