Новый солдат империи. Воин Донбасса (СИ)

"Ну что, будем стоять вместе, спина к спине?" - спросил Митридат, когда после двух суток заполошного гона нарисовалось время познакомиться поближе. Традиционно познакомиться, так сказать. То есть накатив по четвёртой.

Так что Алексей с чистой душой ответил: "Да, спиной к спине. И мы всё слепим". И выпили уже как на брудершафт. Без этих, конечно, тупых ритуалов с переплетением рук и поцелуями - мужчины всё же. Но по сути то же: закрепили боевой союз.

А калейдоскоп продолжался. И это было... Это было настоящее! Это... раз в жизни!

В череде событий больше всего Лёшка запомнил вечер в Симферополе после референдума. Как тысячи, если не десятки тысяч людей - казалось, тут, на площади, собрался весь Крым, - плача и смеясь, смеясь сквозь слёзы, пели гимн России. Плача и смеясь. счастливо плача и счастливо смеясь. И этим искренним порывом к новообретённой родине было словно наэлекризовано всё вокруг - так, что немудрящие эти слова в гимне превратились в какую-то священную, от сердца и до Вселенной, присягу на верность России.

И Алексей сам пел и сам почти плакал. И всё прочее было тогда неважно, а важно, что был он в этот момент просто гражданином своей великой страны, своей великой Империи, снова расправляющей плечи. И был он снова её солдатом, её верным солдатом, готовым за неё на всё...

И сквозь невыразительные, деревянные слова Военной присяги, вдруг появившиеся в мозгу, - "клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй России, народ и Отечество" - само собой всплывало чеканное, бронзовое, величественное, выученное когда-то в курсантском кубрике едва ли не для смеха:

"Я всегда готов по приказу Советского правительства выступить на защиту моей Родины - Союза Советских Социалистических Республик, и как воин Вооружённых Сил клянусь защищать её мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами"...

Глава 3

Алексей совладал с мыслями. Бэтмен! Подумать только! Бэтмен! И убит!

Через секунду принял контроль над лицом. Улыбнулся. Затем мягко сдвинул одеяло и легонько похлопал Ирку по круглой розовой попке. Попка протестующе напряглась.

Собственно, только что излучавшаяся от Ирки аура неги, уюта и довольства жизнью уже исчезла. Подруга Лёшкина не была болтлива - но не была и глуха. Просто ей, как и самому Алексею только что, до одури не хотелось выпрастывать себя из полусонной нирваны в грубый наждак военной действительности. Ну, пусть полувоенной.

Из полусна - в полувойну...

Всё равно не хотелось. Вот девчонка и противилась. Не шевелилась и не открывала глаз.

- Слышь, мышь, - была у них такая присказка из того личного "диалекта", который всегда возникает в любящих парах. - Зовут меня. Дела. Через полчаса ухожу. Ты поваляйся, если хочешь. Но когда вернусь, не знаю...

Это была необходимая информация: ключ от квартиры был только один. Значит, либо Ирка валяется, но тогда уже ждёт его до упора, либо подхватывается и успевает сделать свои женские чесалки-мазилки за полчаса. Нет, уже за двадцать семь минут.

Для женщины Луганска - нереалистично. Как и для женщины Донецка. Не потому, что страшны - как раз наоборот. А просто принято здесь среди нежного пола весьма тщательно следить за собой. И в одежде, и в макияже, и, что особенно важно, в фигуре. Очень требовательны к себе дамы Донбасса. Это Алексей уже заметил. И, в общем, одобрял - хотя его мнения, естественно, противоположный пол не спрашивал. То есть спрашивал, разумеется, и при каждом общении приходилось плести витиеватые комплименты в требовательно подставляемые, едва ли не вытягивающиеся навстречу его губам женские ушки. Но понятно было, что и без его одобрения местные девушки будут лепить из себя куколок Барби и рисовать на лице остро привлекательные портреты.

И это на самом деле было хорошо. По сравнению с местными даже москвички в массе выглядели куда грубее и простоватей. Хуже одетыми. Хуже... как бы это поточнее сказать... отточенными.

Ирка поступила, разумеется, в соответствии с местным каноном.

- Макарка у бабушки ещё сутки точно не заскучает, - высказала уверенность она в ближайшей судьбе своего пятилетнего сына. - А я тогда тебя дождусь. За полчаса я себя в порядок привести не успею. Да ты и ванну сейчас займёшь...

Перевернулась на спину, изобразив жест нимфы, закрывающей свои прелести от взгляда Адониса. Или не Адониса - Алексей не был силён в греческой мифологии. В общем, от жеста истекала такая томящая невинность, что Лёшке остро захотелось прямо сейчас "заплюсовать" подругу.

Было такое выражение у одного из его однокашников по училищу, которое затем охватило все курсантские массы.

Но он лишь легонько, нежно потрепал Ирку по соску, зажав его между указательным и безымянным пальцами, и повторил, почти виновато:

- Дела...