Новый солдат империи. Воин Донбасса (СИ)

Словом, отец не рассказывал, как ему удался тот перевод, да Алексей и не спрашивал. Когда был маленький, его это не заботило. А когда подрос, воспринял место службы отца и своего жительства как данное - так сказать, от рождения. Как и всё прочее, что окружало его в детстве. Офицерская пятиэтажка, где их семья жила в служебной квартире. Дом бабушки с дедушкой в частном секторе Алчевска - с дивным совершенно садом. Украинского характера домик, с четырёхскатной крышей. Здесь они, в общем, все такие, хотя всего-то в полусотне километров ближе к русской границе, возле Краснодона-Молодогвардейска много сельских домов построено в русском стиле, с двускатной крышей.

С другой стороны, по ту сторону "нуля", в российском Донецке, опять-таки немало домов украинского типа.

Что это означало? На взгляд Алексея - ничего. Во времена его детства об этом никто вообще не задумывался. Кому как удобнее. Или как отцы-деды построили. Это всё равно, что фамилии анализировать. Вот Кравченко - украинская, а, скажем, Кравцов - русская. Глупо. Как глупо и то, что пришли времена, когда волей-неволей в голове формируется это вот дурацкое и... и страшное, чего уж там! Это страшное: "мы - и они".

Отец вообще особо про службу не распространялся. Оттого, возможно, Алексей и не пошёл по его стопам, в ракетчики. Хотя тот и предлагал.

Нет, в офицерское училище мальчишка, выросший при воинской части, пойти хотел всегда. Собственно, и пошёл. Иное дело, что мечтал в лётное, а попал в пехотное. Так жизнь и медкомиссия распорядились. С другой стороны, небом особенно никогда не бредил. Зато специальность командира разведвзвода вон как пригодилась.

Особенно здесь и сейчас.

Да и вообще всё зачётно оказалось. В войсках было интересно и весело. Бойцов дрюкал в радость, да по рвению младолейтенантскому. Девушки Аполлоном называли, за телосложение, длинными марш-бросками да физподготовкой слепленное. В стычках уличных навыки училищные отлично помогли. Орден с медалью заслужил. На боевых, не в штабах... Правда, и два ранения - да куда ж без них...

Опять же работа после отставки интересная попалась. Всё благодаря тому выбору.

Алексей теперь уж и сам не мог с уверенностью вспомнить, что именно подвигло его пойти в Новосибирское командное, да ещё на факультет разведки. Романтика заела. Не удалось в лётчики, пойдём в разведчики.

Хотя, вообще-то, после того как стали жить в России, выбирать оказалось особенно не из чего.

Отец, несмотря на все свои усилия, так и не смог найти места в российской армии. В своё время он не признал развала Союза, не стал принимать новой украинской присяги. Таких, как он, Алексей слыхал, было немало - больше десяти тысяч. Многих на службе незалежной удержало жильё. Но отец за служебную площадь с кухней и туалетом в конце коридора особо не хватался. Да и конфликт у него был какой-то с командиром полка подполковником Олейником. Рассчитывал устроиться в России. Не может быть, говорил, что там не нужен хороший офицер-зенитчик.

В России отец вписался в какие-то там политические расклады, вступил в Союз офицеров, выступал за сохранение общей армии СНГ и ещё за что-то. Алексей не вникал - ему только исполнилось тринадцать лет, он оказался в другой школе, в другом мире, среди новых людей. Да и не тот возраст был, чтобы политикой интересоваться.

А вот отца, похоже, именно политика и подвела. Союз офицеров был тот, что тереховский, прославившийся активным неприятием новой российской власти. Засветившегося среди его активистов отца кадровики стали мягко, но упорно динамить, чётких отказов не давая, но и ничего реального не предлагая.

Из Брянска, где семья Кравченко устроилась в квартире бабушки, в Москву - за очередной неудачей - было не наездиться. Так что отец как-то плюнул на все хлопоты да и подал в отставку. Прозвучало, правда, как-то в одном из позднейших пересказов, что намекнул ему кто-то сердобольный на такой выход как на единственный. Пока, дескать, не поздно, не то и нормальная отставка под вопросом окажется.

Ещё бы: Алексей помнил, как отец собрался резко в Москву в конце сентября 1993 года. Поучаствовал в событиях возле Белого дома. А потом вернулся темнее тучи. Разочаровался, махнул рукой теперь и на политику - и устроился военруком в школе. Хорошо, что в пятьдесят третьей, а не в той, куда определили Алексея. При отцовой-то требовательности ему пришлось бы особенно кисло...

Впрочем, и с бабушкой, которая преподавала в его тринадцатой, тоже был не сахар. Хоть она и вела уроки в начальных классах, но семейного-то контроля как избежишь...

Так и жили на улице Ново-Советской в городе Брянске, тихо и уже без бурь, политических и житейских.

Мать устроилась в Автозавод. Там, однако, дела пошли вскоре весьма худо. Девяностые, что взять... Весь Брянск встал. Включая знаменитый БМЗ. Заводы сдавали помещения под офисы, телепались со спорадическими бизнесами, выполняли разовые заказы.