Новый состав

Я почувствовала, что снова могу двигаться, и машинально потянулась своими конечностями к шее богатыря. Чего он так ухмыляется? О чем толкует? Нет, чтобы нормально рассказать, что да как. Развел тут… не пойми что.

Мои руки перехватили за запястье и отвели в сторону.

Недовольно посмотрела на Острого, всем своим видом показывая собственное возмущение.

— Успокойся, Саша, — проговорил Залесный, отпуская меня. — Толку от того, что ты попытаешься его придушить. Я пару раз сам порывался, да он живучий, гад.

— Ага, — улыбка Агния стала еще шире.

В зуб ему что ли дать? Хотя нет, не стоит. Нет желания обзаводиться врагом среди сильнейших богатырей Краснограда. Видно же, что мужчина мне подобное не простит. Мстить будет.

— Устроил тут представление, а я в это верить должна, — буркнула, подпирая рукой подбородок. Я попала в дурдом.

— Ну, Агний до этого еще ни разу не ошибался, — почесав макушку, произнес Демид. — Так что ты лучше прислушайся, мало ли…

— Действительно, — стал говорить Острый. — Предсказания этого говоруна всегда сбывались.

Посмотрела на темноволосого богатыря и сразу поняла — издевается.

— Гадство, — фыркнула, отворачиваясь.

— Не тужи, девица, — сладкоголосый колдун убрал колоду в карман широких штанов и продолжил: — Пора и в обеденную идти. Чувствую, еще немного и живот скрутит в тугой узел.

Возражать никто не стал, и мы все дружно направились на выход из комнаты. Последними вошли в помещение, где витали самые разнообразные чарующие ароматы. Остальные богатыри уже вовсю уплетали яства, полностью погруженные в созерцание местных прелестниц, которые, в свою очередь, даже и не думали смущаться. Только глазками хлопали, призывно улыбались и пытались принять более соблазнительную позу.

— Плутовки, — пробормотал себе под нос Демид и покачал головой. — Нет среди них нормальной бабы.

— Почему это? — спросила, не понимая, с чего он сделал подобный вывод.

— Да потому, что им все равно, с кем на кровати возлежать, — охотно пояснил молодец. — Пропал у меня запал с ними дело иметь.

Надо же… Поганый, а какой принципиальный оказался. А я уже надеялась, что хотя бы одного женить получится.

— Не горюй, — Острый приобнял меня за талию и проводил к свободному месту. — Вон, Заря как на черноокую смотрит. Может, и получится чего.

Я уже присела, так что Острослову пришлось склониться к моему уху, чтобы я могла хорошо его слышать, и поэтому сейчас дыхание мужчины ласкало кожу на шее. Что он со мной делает?

Знать бы еще наверняка. Вон, к примеру, Демид вообще перестал в сторону прелестниц смотреть. И как тут поймешь, где настоящие чувства, а где ложь? Знаю же, что веры этим молодцам нет. За ними и так дурная слава по всему Краснограду ходит. А девочек жалко. Попортят и уплывут обратно. Только часть с Черномором останется. И хотелось бы, чтобы эта самая часть определилась с выбором невесты, а не укладывала в свои постели все новых и новых красавиц.

— На, вот… — Острый устроился рядом, жестом показывая, чтобы его товарищ подвинулся, — попробуй.

С этими словами богатырь сунул мне в руки большую теплую лепешку с какой-то начинкой.

— Что это? — полюбопытствовала, примеряясь, с какой стороны лучше надкусить.

— Да какая-то лепешка с брынзой, — ответили мне и на время забыли о моем существовании.

Ну и ладно. Видно было, что Залесному хочется поговорить с товарищами, обсудить последние события.

— А ты у Черномора был? — спросила, спохватившись.

— Когда вы с Ульяной гулять ходили, я заглянул к отцу.

— И как он?

— Нормально, — хмуро произнес Острослов. — Только вот… ему здесь остаться придется. А у меня желания тут торчать нет.

Как только он это произнес, к нему подплыла одна из прислуживающих нам девушек. Чарующе улыбнувшись молодому человеку, она склонилась к нему, чуть не касаясь своим довольно не маленьким бюстом его лица.

— Господин желает отведать десерта? — пропела незнакомка.

— Десерта? — переспросил Острый, смотря на ее грудь удивленным взглядом.

— Да… — это было произнесено уже с придыханием.

Я заскрипела зубами. Чего это она к моему богатырю лезет? Стоп… я сказала к моему? Не самый удачный момент признаваться себе в том, что я его ревную. Но раз сказала. Так какого черта она к нему лезет?

— Что за слово такое чудное? — нахмурившись, спросил у ее выпуклостей явно пятого размера Залесный.

— Это блюдо подают после основной трапезы. Сладкое блюдо…

— Богатырь дома поест, — рыкнула я, махая перед лицом мужчины рукой. Чего он так смотрит на прелести этой нахалки, которая решила посягнуть на чужое добро?

— А я, пожалуй, не откажусь, от десерта, — полностью проигнорировав мои действия, пробормотал воин.