Новый состав

— Это понимаешь ты, — Тим отлепил морду от пола и посмотрел на темноволосого богатыря снизу вверх. Тот стоял прямо напротив и сверлил ученого тяжелым взглядом. — Это понимают и остальные оболтусы. Но переход не открывается. Потоки не восстановились после вмешательства Ульяны. И сколько пройдет времени перед тем, как ты сможешь перенестись, я сейчас сказать не могу. Может это случится через час, может через неделю… Или год…

— Год? — рыкнул Залесный.

— А я что могу поделать? — захлопал зелеными глазищами усатый. — Дайте мне хотя бы день, и я смогу сказать если и не точно, то приблизительно.

Острослов понимал, что у него нет другого выхода. Однако, ему было невыносимо от мысли, что все это время он будет в неизвестности.

— И не смотри на меня так, — пробормотал ученый. — Сам виноват. Вот кто просил на девицу спорить? Взрослые детины, а все туда же. Нашли, чем мериться.

— Вот только не начинай, — поморщился Ивар. — Без тебя тошно. А как вспомним последнюю готовку Сашеньки, так сразу в ближайших кустах спрятаться хочется, да желудок прочистить.

— Ничего, — рыжий встал на все четыре лапы и потянулся, — вам полезно. Будет урок на будущее.

— И в чем он заключается? — подал голос Микула.

— Нечего недооценивать слабый пол. Он бывает очень коварен и мстителен, — охотно пояснил Тимофей. — В следующий раз вам могут не буженину по-травийски в тарелки положить, а дохлых лягушек.

Несколько богатырей разом позеленели.

ЭПИЛОГ

Прошло три недели. За это время мне уже стало казаться, что необычный перенос в другой мир лишь просто померещился. На самом деле я стояла на остановке и закимарила. А что? Бывает же такое, когда спишь на ходу или стоя. Некоторые вон и с открытыми глазами умудряются спать.

Я вновь стала ходить в институт, гулять, общаться с одногруппниками. Короче, продолжила делать все то, что и делала до того злосчастного дня. Мама перестала опасаться, что я вновь исчезну.

В очередной выходной день решила посвятить себя уборке на балконе. Родительница ушла в магазин, так что я была дома абсолютно одна. Надев теплый свитер на пару размеров больше и джинсы, создала на голове пучок и вошла на балкон, держа в руке большой мусорный мешок. Давно собиралась это сделать. А тут… Когда не знаешь, чем себя занять, сам бог велел разобраться в этой обители хаоса и бардака.

Мешок был уже наполовину полон, когда в комнате что-то ярко засветилось. Пара секунд и все стало как прежде. Будто и не было этого света, что так резал глаза. И я бы, может, подумала, что мне просто почудилось, если бы не отборная ругань, что стала доноситься из комнаты.

— Отцепись, — рыкнул кто-то.

— Нет, — последовал ответ. — Я зарекся в этом мире больше никогда не появляться. На кой ты меня с собой притащил?

— Я притащил? Да ты сам мне в штанину вцепился!

— Потому что нечего было наступать на мой хвост!

Сглотнув, осторожно, стараясь не создавать шума, подошла к двери балкона, которая, между прочим, была наполовину стеклянной, и заглянула в комнату.

— Быть не может… — само собой сорвалось с губ, когда я разглядела тех, кто так бессовестно ворвался в нашу с мамой квартиру. А если быть точнее — перенесся.

Миг, и Острослов меня заметил. Собственно, и Тим тоже. Они оба уставились на дверь, за которой находилась я. Растрепанная, в свитере на пару размеров больше, без косметики и с синяками под глазами. Кстати, что касается синяков, тут целиком и полностью вина Острого. Все же я по нему тосковала. Если не сказать больше — места себе не находила, не зная, как он там и что делает. Это я только первую неделю бодрилась и убеждала себя в том, что этот бабник мне не нужен. А потом… Мне стало без него плохо.

— Александра… — произнес рыжик и плюхнулся попой на ковер. — Угадал я все-таки с расчетами. И Яга нам не понадобилась!

Я замерла, во все глаза смотря на гостей из другого мира. Как все же хорошо, что мама вышла в магазин.

Острослов не стал разоряться на слова. Быстро преодолев расстояние до двери, распахнул ее, шагнул на балкон и сжал меня в таких крепких объятиях, что мне стало трудно дышать. Было желание начать сопротивляться. Этот мерзавец же на меня поспорил! Но оно почти тут же исчезло, потому что я почувствовала, как бешено бьется под моей ладонью сердце мужчины. Как прерывисто его дыхание, и как безумно крепко он продолжает меня обнимать. Словно боялся, что я снова исчезну.

— Александра… — это произнес уже богатырь.

А я молчала. Не могла до конца поверить в то, что он здесь. Стоит на захламленном балконе и дышит мне в макушку.

Вцепилась руками в рубаху, стараясь тем самым унять дрожь, которая стала сотрясать мое тело. Вот только очередной истерики мне сейчас и не хватает.

— Ну, — раздался голос из комнаты, — я пойду, посмотрю, чем на кухне перекусить можно. А вы тут это… разговаривайте.

Слова лохматого немного отрезвили, и я попыталась отстраниться. Нельзя показывать свою слабость. Нельзя…

— Чего брыкаешься? — спросил Острый, продолжая меня обнимать. Даже хватку послабее не сделал. — Все равно ведь не отпущу.

— Отпустишь, — заупрямилась, недовольно сопя ему в грудь.