Новый стандарт

Вопреки ожиданиям встречать состоятельных визитеров вышел не мелкий клерк, а сама сиятельная госпожа Софара, женщина средних лет, чья прическа еле доставала Дарку до подбородка, а широкие бедра с трудом протискивались через турникет. При всех достоинствах пышной фигуры и стремлении выдержать сугубо деловой стиль общения с клиентами ярко-красное платье заместителя директора имело внушительных размеров декольте, выставляющее на всеобщее обозрение… «О Боже!» – у не ожидавшего увидеть такое великолепие Дарка перехватило дух, однако острый одиннадцатисантиметровый каблук, впившийся в носок ботинка, помог моррону прийти в себя.

– Добрый день. – Широкая улыбка на лице банкирши отвлекла Аламеза от того, что начиналось сразу за вторым подбородком. – Ваше лицо кажется мне знакомым, мы определенно виделись, но вот только не могу припомнить где, господин…

– Возможно, на приеме у столичного мэра, – непринужденно парировал Дарк хитрую попытку узнать его имя.

– О нет, – жеманно отмахнулась пухленькой ручкой старгородская красавица, – я и у нашего-то изредка бываю, но все-таки позвольте узнать ваше имя!

На помощь Аламезу вновь пришли блокнот и ручка. С опаской оглядываясь по сторонам, Дарк написал на чистом листке бумаги два слова и протянул его госпоже Софаре.

– Как, вы родной племянник самого?!. – воскликнула сраженная наповал банкирша.

– Тише, прошу вас, тише… – не осмеливаясь прилюдно зажать рот, галантный кавалер сильно сжал мягкое запястье. – Если дядюшка Огюстин узнает, что я с вами общался…

– Конечно-конечно, – залепетала раскрасневшаяся банкирша, – мы солидная организация с мировым именем, мы ни за что не допустим огласки. Прошу вас следовать за мной, господин… ах, извините, никаких имен!

Как и предсказывал Аламез, их беспрепятственно пропустили внутрь здания. Ожидая прибытия лифта, Дарк как будто невзначай, окинул беглым взглядом доску объявлений, электронное информационное табло и схему здания. ВРУ находилось на пятом этаже, а кабинет его директора, как и апартаменты всего высшего руководства банка, – на седьмом. «Очень удобно, – подумал Дарк, входя в бесшумно подъехавший лифт. – Если что-то пойдет не так, мы просто ошиблись дверью. Не думаю, что госпожа Софара решится беседовать с нами в своем кабинете, где стол завален бумагами, нет камина и бара с коллекцией дорогих вин».

Лифт остановился на седьмом этаже. Дежуривший возле двери охранник молча пропустил парочку авантюристов в сопровождении самой госпожи Софары. Попытка задать неуместный вопрос и показать трудовое рвение могла бы стоить ему места работы.

– Дорогая, боюсь, разговор будет долгим, и у тебя не будет возможности отлучиться. – Дарк деликатно намекнул Диане, что не грех было бы заглянуть в дамскую комнату.

– Ты совершенно прав, милый! Госпожа Софара, вы не…

– Конечно, покажу, пойдемте! – Толстенькая банкирша несказанно обрадовалась возможности остаться с женой Марвина Дора с глазу на глаз и во время непринужденной беседы за «припудриванием носиков» выудить из глупой аристократки важные сведения. – А вы, Марвин, не стесняйтесь, не стесняйтесь, проходите в кабинет, вторая дверь налево!

Дарк не преминул воспользоваться приглашением, но только зашел не во вторую, а в четвертую по счету дверь.

Глава 17 Старгородский гамбит

Мягкий ковер приглушил поступь тяжелых зимних ботинок. Дарк не хотел незаметно подкрадываться к маленькому, тщедушному человечку, сгорбившемуся за письменным столом, но Осмас Карван говорил по телефону и даже не посмотрел в сторону открывшейся со скрипом двери.

– Нет, сегодня не получится, у меня дела. Завтра тоже. Нет, не другая… важные переговоры в Урве, потом ряд встреч… может, после выходных, – дребезжал тонкий, противный голос надувшего для пущей важности щеки пигмея. – Потерпи немного. Да-да, я тоже скучаю…

Узкая грудь Осмаса вздымалась, как кузнечные мехи, делая хозяина похожим на нахохлившегося, промокшего воробья. Непропорционально длинные и тонкие кисти рук, произрастающие из рукавов великоватого на два-три размера пиджака, изгибались ломаной буквой «Г» в попытке удержать выскальзывающую телефонную трубку. Пара асимметричных залысин, козлиная бородка, испачканная чернилами плешь и густо промазанные гелем редкие волосы завершали портрет самовлюбленного сокрушителя женских сердец.

«А ведь он и вправду считает себя неотразимым! – ужаснулся Дарк воистину безграничным возможностям человеческой психики, способной прикрыть любые физические недостатки плотной вуалью самообмана. – Интересно, сколько времени он регулярно тратит на кривляние перед зеркалом: час, два? Нет, пожалуй, целый день, делать-то ему все равно больше нечего!»