Новый стандарт

Действительно, в храме находилось не более десяти человек, притом занятых своими делами и не обративших внимания на робко застывшего у порога юношу. Пара священнослужителей копошились возле алтаря, расставлял о строго определенном канонами церкви порядке священные предметы, несколько прихожан сидели на скамьях, вслушиваясь в нежные звуки струившейся из-под сводов собора музыки и думая о чем-то своем. Возможно, они мечтали или просто заснули, убаюканные мелодичным голосом пастыря и пропустив долгожданный конец проповеди. В конце концов, чем бы ни была вызвана их сонливая неподвижность, Дарку она была только на руку. Он пришел в храм по мирскому делу, а не исповедоваться в тайнах бессмертной души. Подойдя вплотную к одной из колонн, Аламез стал внимательно изучать барельеф, изображавший подвиг гуппертайльских рыцарей при Кертонской битве. Одновременно нажав на голову самого сиятельного герцога и на левый башмак павшего барабанщика, Дарк едва успел отскочить в сторону. Часть колонны бесшумно отъехала в сторону, и перед беглецом открылся узкий проход. Как только Аламез ступил внутрь колонны, отверстие мгновенно закрылось и платформа пола медленно поползла вниз.

Двойная жизнь не столько сложна и опасна, сколько разрушительна для сознания. Страх быть пойманным и раскрытым вкрадывается в голову постепенно и с каждым днем все больше и больше овладевает мозгом, лишает возможности трезво оценивать возникающие ситуации, подавляет собственное «я» человека. Члены любого тайного сообщества – потенциальные параноики, боящиеся собственной тени и, как никто другой, ощущающие на себе молчаливую враждебность окружающего мира. Их удел – притворство, а образ жизни – постоянный маскарад, от которого можно быстро устать или окончательно сойти с ума, потеряв самого себя в обилии играемых ролей.

Дарк не мог точно вспомнить, кто первый из морронов предложил устраивать «лежбища», маленькие, скрытые от посторонних глаз закутки, которые служили членам клана не только тайными убежищами, но и приютами, где можно было немного побыть собой, отдохнуть от притворства и навязываемых жизнью ролей.

О маленьком укрытии в самом сердце Гуппертайля знали немногие. Лет триста назад ему по секрету сообщил о «лежбище» в соборе его лучший друг, Мартин Гентар, бывший маг, дипломат и некромант. Годы шли, магия ушла из жизни людей, уступив место чудесам божественного происхождения. Живую воду стали называть святой, а тот, кто не хотел свернуть с увлекательного пути познания, должен был или идти в монахи, или прятаться по дальним пещерам и заброшенным ответвлениям канализационных стоков крупных городов.

Старый друг и в каком-то смысле учитель Дарка питал отвращение к церковным песнопениям. Лишь однажды он решился уйти в монастырь и потом сожалел об этом опрометчивом шаге на протяжении долгих веков. Врожденная же любовь к комфорту не позволила Мартину встать на тернистый путь отречения от мирских благ, поэтому в далекую эпоху гонений на магов и духовно-светских перемен бывший некромант сменил род деятельности. Он стал архитектором, как раз одним из тех ученых мужей, что начинали строить гуплертайльский собор более шестисот лет назад.

Платформа остановилась настолько резко, что Дарк чуть не упал в простиравшуюся впереди пустоту. В подземелье царил кромешный мрак, но в отличие от других подвалов, в которых Дарку приходилось довольно часто бывать, здесь не веяло холодом и пробирающей до костей сыростью. Правая рука моррона зашарила по стене в поисках факела, однако, к великому удивлению ее хозяина, наткнулась на маленький, компактный выключатель. Щелчок, вспыхнул яркий свет, мгновенно озарив убранство далеко не аскетического убежища. Дарк удивленно присвистнул. Любовь бывшего некроманта к удобствам оказалась столь велика, что не умещалась в узких рамках конспирации и самоотречения. Широкая двуспальная кровать и мягкие диваны, обилие электронной аппаратуры, колб с реактивами и, конечно же, произведения искусства, развешанные по стенам вперемежку с редкими экземплярами коллекционного оружия, наводили на мысль, что ты попал не в убежище пугливого беглеца, а в подземную лабораторию непризнанного, но тем не менее весьма состоятельного гения. Увиденное никак не укладывалось в голове Дарка и никак не соответствовало его представлению о походных условиях.

Включив отопление и проведя экспресс-ревизию в запасах съестного, Аламез проверил спиной мягкость диванов, и только после того, как мышцы полностью расслабились, а ушибленный утром затылок перестал болеть, моррон принялся размышлять о дальнейших действиях.