Новый свет

— О, вы и это знаете? — похвалил Дятел.

— Нам рассказывал про метод остранения Валентин Антонович. Это его главный прием, когда он сказки рассказывает.

— Значит, и в сказках используется метод проблемного обучения? — спросил Дятел. — Прекрасно. Ну, а как быть с Машей?

— А Маша — это два вида бытия, — добавил Никольников. — Маша в прошлом, вечная Маша, она и у Пушкина, и у Рафаэля…

— А Маша Куропаткина? — засмеялся Злыдень.

Наступила пауза. Маша передала записку Деревянко. Слава прочел и криво, ровно на одну половину рта своего, улыбнулся.

— Что она написала? — спросил шепотом Коля Почечкин.

Слава протянул записку. Коля сказал:

— Я такими буквами еще не умею читать. Что тут написано?

— Тут написано: «Заступись за меня».

— Заступись, — взмолился Коля Почечкин.

— А как? По морде дать?

— Дай по морде!

— Ты с ума сошел?

— Я тебе банку сгущенки дам!

— Две, — решительно сказал Слава.

Слава вытащил из лацкана пиджака булавку и нацелился ею в никольниковскую ягодицу. Укол был резким. Никольников подпрыгнул до потолка и так как пребывал в облегченном состоянии, то есть в одной половинке, то легко повис на абажуре, откуда слетели вместе с пылью две засохшие мухи. Занятия, конечно, были несколько скомканы. Все смотрели на абажур, где барахталась никольниковская половинка, а Дятел, крайне недовольный случившейся фантасмагорией, стал рассуждать вслух:

— Опять эта ползучая эмпирика. Она всюду врывается в чистый Логос и тем самым уродует семантические системы. Дети, мы сейчас в трудных условиях, но мы продолжим наше прекрасное рассуждение о проблемной ситуации и проблемном методе. Кто расскажет о признаках нетрадиционного усвоения знаний?

— Я, — сказал Злыдень, отодвигаясь вместе с партой с таким расчетом, чтобы не сидеть под Никольниковым, который в любую минуту мог свалиться с абажура. — Решение проблемы зависит от прочности ранее добытых знаний. Вот, например, сейчас нами установлено, что прозаическое выражение мысли имеет прямую связь с поэтическим. Высказанная Никольниковым идея о том, что Маша не только чистая эмпирика, но и всеобщая абстрактность, свидетельствует о том, что связи между всеобщим и единичным весьма подвижны. Можно я изображу эти связи на доске? — Саша выбежал к доске и нарисовал треугольник, где линия АБ означала всеобщую и вселенскую Машу, а линия БД означала конкретную самобытность Маши Куропаткиной, а линию ДА Саша Злыдень обозначил как линию вопроса-проблемы!

Такой блестящий ход рассуждений был столь неожиданным, что учитель вскочил из-за стола и сказал вдохновенно:

— Открытие! Конгениально! Саша Злыдень, я буду ставить вопрос, чтобы вас повесили на отдельную доску!

— Почета? — сверху спросил Никольников. — Или просто доску?

— Именно на Доску почета! Сформулирована величайшая проблема века! Найдена линия ДА! Что она означает?

— Она означает… — заметил Саша, очевидно рассчитывая на новые открытия.

А Коля Почечкин между тем, увидев, что Маша Куропаткина едва не плачет, снова обратился к Славе:

— И ему дай!

— Не достану. Он далеко сидит.

— Ну воткни ему, Славка, четыре банки сгущенки дам.

— Не могу. Я и так на карандаше.

— Десять банок.

— Не могу.

— Полсклада Каменюки отдам тебе!

— Ладно, сейчас.

И Слава сделал вид, что уронил карандаш. Он нагнулся и, подымая карандаш, воткнул приятелю в ягодицу английскую булавку. Злыдень взлетел. Пролетая мимо Никольникова, он крикнул ему:

— Я первый открыл линию ДА! Запомни! Теперь ты никогда меня не будешь дразнить имбицилом! Запомни это.

Дятел, чтобы продлить наслаждение хорошо организованной самоподготовкой, закрыл глаза на все происходящее и как ни в чем не бывало спросил:

— Кто добавит?

— Кому добавки? — съязвил Слава Деревянко, явно намекая на то, что у него в лацканах еще три булавки. Коля Почечкин тоже рассмеялся.

— А ты почему здесь? — вскипел Дятел.

— А я у него на группе сегодня. На полставке, — пошутил Слава, — Он уже сделал все уроки. Я проверил.

— Разновозрастный отряд, — смягчился Дятел. — Хорошо, так кто еще дополнит ответы товарищей?

— Помогите, — вдруг раздался сверху голос Никольникова.

— Не мешай нам работать, а то в рапортичку запишем, — сказала Маша Куропаткина. — Не обращайте на него внимания, — обратилась она уже к учителю, — он у нас поэт — у него в голове сплошные фантазии. Ему и сейчас кажется, что он летает.

— Исследовательская активность каждого, — между тем продолжал Дятел, — вырастает вдвое, а то и втрое, если фоном трудной ситуации будет целесообразно организованная система действий и ситуаций, в которых ученик станет руководствоваться определенными потребностями, мотивами, целеполаганиями и другими психологическими факторами. Вам понятно, о чем я говорю?

— Понятно! — что есть мочи заорали дети, хотя им совершенно было непонятно, о чем шла речь, да и есть так хотелось, будто целых три дня во рту ничего не было.

А дел было еще по горло. Надо было сомкнуться с теми половинками, которые интенсифицировались в трудовой деятельности, где, в частности, вступили в настоящее трудовое сражение располовиненные Деревянко и Никольников.