Новый цифровой мир

Представьте себе теневое правительство, которое из-за рубежа финансирует силы безопасности, состоящие из иностранных граждан и защищающие оплот оппозиции на родине. При этом его министерство здравоохранения находится в Париже (откуда управляет системой независимых госпиталей, координирует бесплатные кампании вакцинации, предлагает виртуальные медицинские программы, организует работу врачей, способных ставить диагнозы удаленно), а онлайн-школы и университеты размещены в Лондоне. Такое правительство в изгнании может организовать выборы в парламент, проведя в интернете и предвыборную кампанию, и голосование, причем парламентарии будут жить в разных странах, а видеотрансляцию заседаний в режиме реального времени смогут посмотреть миллионы пользователей по всему миру. Даже такого виртуального, но при этом реально функционирующего теневого кабинета может быть достаточно, чтобы население страны перестало поддерживать официальное правительство и перешло на сторону созданного и управляемого политиками, находящимися в изгнании.

Последняя отличительная черта прототипа реконструкции – весомый вклад интеллектуалов из диаспоры. Это характерная черта правительств в изгнании, однако теперь сфера деятельности соотечественников, живущих за рубежом, не будет ограничиваться лишь политикой или финансами. При наличии доступа в интернет будут сотрудничать, выполняя широкий круг задач, активисты по обе стороны границы. Члены диаспоры владеют бесценными знаниями и навыками, необходимыми для восстановления страны. Доступность коммуникационных технологий даст посткризисному обществу возможность воспользоваться этим богатым источником человеческого капитала. Признаки такого подхода уже проявляются. Представители сомалийской диаспоры активно использовали такие инструменты, как Google Map Maker, чтобы отмечать районы Африканского Рога, затронутые засухой 2011 года, и при этом составляли очень точные карты, что невозможно без знания обстановки и связей в местных сообществах.

В будущем мы станем свидетелями формирования своего рода корпуса резервистов из представителей диаспоры, организованного по профессиональному признаку: врачи, полицейские, строители, учителя и так далее. Власти страны будут стремиться получить информацию о сообществах соотечественников, живущих за рубежом (при условии, что они не враждебны существующему режиму), чтобы знать, какими навыками обладают его члены, и воспользоваться ими в трудные для родины времена.

Некоторые диаспоры сегодня гораздо более успешны, чем население их страны (это касается иранской, кубинской и ливанской диаспор, а также небольших групп вроде монов и сомалийцев). Но связи со своим отечеством поддерживает лишь часть сообществ. Остальные, осознанно или нет, сделали выбор в пользу новой родины – из-за бо́льших возможностей, безопасности и качества жизни. Однако по мере распространения мобильной связи и интернета разрыв между диаспорой и населением страны ее происхождения будет сокращаться, поскольку коммуникации и социальные сети укрепляют культурные, языковые и политические связи между этими группами. А те, чей отъезд попадает под определение «утечка мозгов», будут покидать страну пусть и бедную, с авторитарным режимом и отсутствием возможностей для самореализации, но с гораздо более развитыми коммуникациями, чем сегодня. Это значит, что на новом месте они смогут принести пользу и своей исторической родине, создав для нее виртуальную «экономику знаний», опираясь на образовательную систему, человеческий капитал и ресурсы развитых стран.

Предприимчивость и эксплуатация