Новый учитель (СИ)

- Не сомневаюсь, что он этого хочет! - с торжеством победителя произнесла Лидия Лаврентьевна. - Ведь так, Глеб Максимович, - она, наконец, оторвала свой взгляд от поверженного противника и посмотрела в сторону Свиридова.

- С великим удовольствием. Дети мне очень понравились - чуткие и внимательные слушатели, - сказал Глеб.

- Ну, знаете, - не выдержал Весницкий.- Такими они были из-за нас с Лидией Андреевной. На следующем уроке ваше мнение может резко перемениться.

- Посмотрим-посмотрим, - протянул Глеб.

На том разговор завершился, но его содержание не выходило из головы Весницкого до конца дня. Когда он возвращался домой, его окликнул старожил - Игнатий Платонович. Этот дедушка по праву мог считаться самым интересным жителем деревни. Скрюченный, с лицом, испещрённым глубокими морщинами и шрамами, не смотря на преклонный возраст, он сохранял ясность и трезвость рассудка. Родился старик в девяносто восьмом году девятнадцатого века, помнил и знал много всего интересного, прошёл через четыре войны - обе Мировые, Гражданскую и советско-финскую сорокового года - пережил всех генеральных секретарей, Российскую Империю и Советский Союз. Где он только не побывал, чего только не рассказывал! В деревне к Игнатию Павловичу относились с большим уважением, перечить ему никто не смел, даже самые обезбашенные хулиганы. По непонятной причине сам старик отчего-то полюбил Павла Андреевича, был с ним ласков, любил болтать на отвлечённые темы. Поэтому Весницкий не удивился, услышав низкий скрипучий голос окликавшего его Игнатия Павловича:

- Павел Андреевич, поди сюда, у меня к тебе вопросец, любезный.

- Здравствуйте, Игнатий Платонович, - приветливо улыбнулся Весницкий. Обычно он любил беседы со стариком и как человек, и как историк. Как человек по той причине, что Игнатий Платонович был единственным жителем деревни, тянувшимся к нему. Как историк оттого, что вряд ли когда-нибудь ещё он встретит очевидца событий столетней давности. Но сегодня Весницкий был взбудоражен. Неожиданный успех Глеба в школе, всеобщее одобрение, которое вызвал его урок, серия уколов со стороны директора в адрес пожилого учителя - всё это вывело Весницкого из себя.

- Ты мне скажи, Пал Андрееич, что это за белобрысый и конопатый у нас по деревне ходит?

- То новый учитель истории, из центра приехал, - Весницкий сразу догадался, что речь о Глебе.

- Вон оно как, - причмокнув, сказал старик. - А ты как же?

Весницкий развел руками.

- Говорят, Игнатий Платонович, на пенсию мне пора. Отслужил я, значит, своё, - с нескрываемой горечью ответил Весницкий.

- Вон оно как, - сочувствующе протянул старик. - Да ты не расстраивайся, садись, я тебе чёй-то рассказать хочу. А на молодежь рукой махни - неблагодарные они нонче.

Весницкий послушно устроился на лавочке рядом со стариком. От Игнатия Платоновича отчетливо пахло старостью и сыростью. Другим этот аромат показался бы неприятным, но не Весницкому. Будучи историком, Павел Андреевич ощущал профессиональную тягу к древности, любил запах старых книг и старых людей, потому что запахи, как считал историк, рассказывали об эпохе куда больше, чем буквы, сокрытые в книгах, и слова, произносимые человеком.

- Я знаешь почему спрашивать про белобрысого начал? - между тем принялся рассказывать старик. - Он мне отрочество напомнил. Лет четырнадцать тогда было, а то и меньше. Жили мы далеко на востоке, - Игнатий Платонович поднял свою худую, высохшую кисть и махнул ею в сторону. - На приисках, что у Лены. Отец мой не последний человек там был, - старик вздохнул в знак сожаления о минувших днях. - Какая там природа была, какой народ... Про расстрел ты должон был слышать.

- Так вы у Бодайбо жили?! - ошеломлённо воскликнул Весницкий.

- Ну жил, - хмыкнул старик.

- Почему же никогда не рассказывали? Я бы вас на урок истории пригласил, рассказали бы ребятам про расстрел. Сегодня такому свидетелю цены нет!

- Так ты не спрашивал никогда, - сказал старик, а глаза его горделиво заблестели - восхищение учителя польстило самолюбию Игнатия Платоновича. - Да только я тебе не за расстрел рассказать хотел, а за одного парня, на тех приисках работавшего. Знаешь, точь-в-точь учитель этот ваш новый. Белобрысый, конопатый, но мужик приятный был. Я его почему запомнил, жена дольше всех его оплакивала. Видать, сильно любила. Ей говорят - дура, да угомонись ты, а она всё траур носит. Два месяца после его смерти она слезами заливалась, а потом умом тронулась. Стала болтать, якобы её муж с того света к ней вернулся. Тут уж народ перепужался, хвать её да в приход. Священник на нее поглядел, подумал, да говорит: "Её не в приход - в больницу надобно вести". А баба эта к тому времени совсем исхудала, бледная стала, ходить сама не ходит, ноги с трудом переставляет. Так в больницу и не попала - отмучилась да померла.

- К чему рассказываю, - опомнился старик после небольшой паузы. - Теперь вот вспомнить пытаюсь, были у неё от того мужика дети или нет. Уж больно похож этот наш учитель на того мужика.

- Так может вам просто показалось, - предположил Павел Андреевич.