Новый учитель (СИ)

- Это хорошо, что вы пришли, - прервал его Глеб. - Вчера я поспешно удалился, позабыв рассказать о самом главном. Мне всегда крайне неловко говорить об этом, поэтому, пожалуйста, не перебивайте. Я страдаю довольно редким заболеванием обсессивно-компульсивным расстройством.

Медленно, тщательно подбирая слова, Глеб пересказал свою историю.

- Аня об этом знает. Я рассказал ей всё, когда она стала свидетельницей одного из приступов. Тогда она и призналась в любви ко мне, а я...- он запнулся, - позволил себе лишнего и поцеловал её. Уверяю вас, если бы не приступ, этого никогда бы не произошло, но в такие минуты я эмоционально неустойчив, вот и получилось то, что получилось. Но сделанного не воротишь. С тех пор меня влечёт к вашей дочери, и я ничего с собой не могу поделать. Но решать, повторюсь, вам. У меня уже была одна девушка, с которой дело чуть не дошло до свадьбы. Когда её родители узнали о моих проблемах, они отказали, наговорили мне гадостей и стали грозиться принять меры, если я продолжу ухаживать за ней, хоть я и не собирался идти против их воли. А сейчас случай из ряда вон. Поэтому вам лучше узнать обо всём сразу.

Внимательно слушавший Глеба Астахов почувствовал себя виноватым. Он сильно ошибался на счёт этого парня. Очень сильно.

- А это лечится? - спросил Дмитрий.

- Полностью - очень редко. Но состояние можно стабилизировать медикаментозно.

Астахов тяжело вздохнул. Предстояло задать неприятный для Глеба вопрос.

- Передается по наследству?

- Не знают. Даже если передается, то с очень низкой вероятностью.

Астахов кивнул.

- Так отдаёте мне свою дочь? - неожиданно Глеб развеселился, его глаза заблестели. Астахову показалось, что парень просто близок к истерике, но не хочет этого показывать, вот и улыбается. - Я пойму, если ответите отказом.

- Отдаю, - совершенно серьёзно сказал Астахов. - Чего ж я поделать-то могу, если она в тебя влюбилась. Но очень тебя прошу, не за страх, а за совесть. Не обмани девочку, она мне очень дорога.

- Никогда в жизни.

Астахов снова кивнул.

- Тогда пойдёмте, выпьем за это, - Глеб поднялся с дивана. - Поговорим как зять с тестем.

- А пошли! - махнул рукой Астахов.

"Мне это пойдёт только на пользу", - подумал Дмитрий про себя.

...

Павел Андреевич недаром боялся бросать школу. Без работы его и без того скучная жизнь стала напоминать старую безвкусную жвачку. Страшно не хватало собеседника. Весницкий часто подходил к дому Игнатия Платоновича, на стене которого большими белыми буквами была выведена кривая надпись "Продаётся", а ниже номер телефона, садился на лавочку и ждал, словно бы и вправду верил в возвращение товарища с того света. Пытался Павел Андреевич подружиться с другими стариками и небезуспешно. Они охотно с ним болтали, но были людьми поверхностными, темы для разговоров оказались однообразными. Весницкий откровенно скучал во время этих бесед, поэтому появлялся в компаниях местных старожилов редко.

Заунывно тянувшиеся будни хоть как-то скрашивало чтение да длительные прогулки по деревне. Но свою небольшую коллекцию книг он быстро прикончил, а деревню исходил вдоль и поперёк несколько раз.

"Вот так и получается, - думал Весницкий, лежа на кровати и глядя в потолок, - что никому я не нужен. Помру, никто и не заметит. А кроме как умирать мне и делать-то больше нечего".

Даже смерть, казалось, о нём позабыла - на здоровье грех было жаловаться, спал крепко, за всю зиму ни разу не заболел. Но если физически Павел Андреевич был абсолютно здоров, его душевное состояние постоянно ухудшалось. Увидев, как Аня выбежала из дома Глеба на Старый Новый год, Весницкий ощутил себя преданным.

"Он настраивает её против меня, - думал Павел Андреевич о Глебе. - Хочет отомстить, вот и рассказывает девочке гадости обо мне".

Весницкий гадал, что же происходит между учителем и ученицей, порывался поговорить с Митей Астаховым о визитах его дочери к историку. Однако со временем обида на Глеба забывалась, а скука становилась невыносимой. Однажды, перечитывая затёртого до дыр Тита Ливия, Павел Андреевич вспомнил о коллекции Свиридова. Поначалу просить книг у своего недоброжелателя, каковым представлялся Весницкому Глеб, не хотелось. Но не без усилия Павел Андреевич убедил себя, что они с молодым историком не ссорились и ничего криминального в просьбе одолжить книги не будет.

И действительно, когда Весницкий пришёл к Глебу, тот радушно принял его и позволил порыться в шкафах. В который раз Весницкий восхитился коллекцией парня. Хотелось взять всё и сразу, он с трудом остановил свой выбор на нескольких дореволюционных журналах, книжке Типпельскирха на языке оригинала, да томике малоизвестного исследователя о великом переселении народов.