Новый военный гуманизм: уроки Косова

Пропасть между риторикой и реальностью в сербской прессе дала повод оправдывать бомбовые удары НАТО по сербскому радио и телевидению, которые наносились с 8 апреля, а 23 апреля при помощи реактивных снарядов наконец сровняли с землей большинство центров телевещания, — «в канун празднования 50-летия НАТО», как писала «Файнэншиал таймс». Мы вновь тактично оставим в стороне все возможные соображения, относящиеся к нашему первому вопросу. Военный представитель НАТО, капитан ВВС первого ранга Дэвид Уилби, обосновывал воздушные атаки тем, что сербские средства массовой информации «заслужили того, чтобы стать их мишенью: они наполняли эфир ненавистью и ложью в течение многих лет», хотя НАТО сначала предложило дать прессе возможность «избежать дальнейшего наказания», если Милошевич «предоставит шестичасовой ежедневный эфир для западного информационного вещания», как это принято в США⁵⁵.

На тех же основаниях натовские силы способствовали закрытию и оказывали иное давление на Сербское радио и телевидение (СРТ) в республике Серпска — «этническом мини-государстве сербов» в составе Боснии. Конкретные обвинения в адрес СРТ сводились к тому, что оно опустило тридцатисекундный фрагмент из заявления Мадлен Олбрайт, «говорившей о своих теплых чувствах к сербам», «не сумело объяснить, что войска НАТО бомбят Югославию с целью положить конец этнической чистке в Косове, и создавало впечатление того, что весь мир против этих ударов». Короче говоря, СРТ отказывалось транслировать откровенно лживую натовскую пропаганду и создавало в основном довольно верные впечатления, хотя они удостоились здесь скудного упоминания. Другая вина СРТ состояла в том, что оно концентрировалось на приоритетных потребностях собственной аудитории, то есть боснийских сербов, а не НАТО. В 1997 году высший представитель в Боснии от Европейского Союза, Карлос Уэстендорп, «арестовал передатчики СРТ» и «передал станцию в руки политиков, выступавших за улучшение отношений с Западом», вместе с ее директором, которого они теперь травят за неповиновение. Седьмого апреля 1999 года Уэстендорп пошел дальше, попросив НАТО «перекрыть источник оскорбительных материалов», т. е. разбомбить государственное телевидение Белграда, что и было сделано на следующий же день⁵⁶.

Стремление к контролю над информационными источниками является неотъемлемой частью более глобальной модели поведения. Красноречивым примером этого служит фактический роспуск ЮНЕСКО, произошедший из-за того, что оно начало рассматривать предложения по демократизации международной системы массовой информации, что дозволило бы сделать ее более доступной для большинства населения мира. Данная инициатива вызвала сногсшибательный поток осуждений со стороны американских прессы и правительства, насыщенный ложью и лицемерием, которые даже после опровержений, редко допускавшихся к публикации, воспроизводились в неизмененном виде. «Потрясающая ирония этого достижения, — заметил академический ученый, историк отношений США и ЮНЕСКО, — состояла в том, что Соединенные Штаты, доказавшие, что в области идей нет места свободному рынку, обрушились на ЮНЕСКО именно из-за ее планов преодолеть такое положение». Более подробный обзор лжи, пропагандируемой средствами информации и властью, публиковался университетскими издательствами, но также остался гласом вопиющего в пустыне. Все эти события дают нам очередную долю поучительных примеров того, как по-разному можно понимать основные принципы свободы и демократии⁵⁷.

Глава 6. Зачем действовать силой?

Разобравшись с неоднократно подтвержденными и в целом неоспоримыми фактами, мы можем вернуться к нашим размышлениям и, в частности, задаться вопросом: почему случилось то, что случилось? В центре нашего внимания будут решения тех, кто готовил косовские события в США — ведь этот фактор должен быть интересен нам в первую очередь по самым элементарным моральным соображениям, и к тому же он является основным, если не самым решающим в свете столь же элементарных интересов силы и власти.