Новый военный гуманизм: уроки Косова

Таков не парадокс, а нормальный процесс цивилизующего воздействия на реальный мир во все века.

Тема выходит далеко за рамки нашей текущей дискуссии, но ее основные вопросы непосредственно связаны с «лицензией на всемирный интервенционизм» и тем, как к ней относятся в тех многочисленных уголках мира, где балканская авантюра и ее последствия трактуются весьма отлично от того, как это принято в цивилизованных государствах.

Глава 7. Мировой порядок и его правила

«Одно из обвинений, которое редко приводится в американской прессе, но зато поддерживается многими людьми за рубежом, состоит в том, что бомбардировки Югославии явились вопиющим нарушением суверенитета и международного законодательства», — отмечал Сердж Шмеманн в завершении длинной обзорной передовой статьи относительно последствий этой войны¹. Причины такого контраста между национальной прессой и мнением мировой общественности легко понятны тем, кто не может позволить себе «сознательного игнорирования», некоторые примеры которого мы уже приводили.

Несмотря на отчаянные старания идеологов доказать, что дважды два будет пять, нет никаких серьезных причин сомневаться в том, что натовские бомбардировки еще более подрывают и без того хрупкую структуру международного законодательства. США, как мы уже видели, ясно дали понять это еще во время дебатов, предшествовавших принятию окончательного решения НАТО. Чем больше общественность узнавала о регионе конфликта, тем более резкой в целом становилась ее оппозиция Вашингтону, который настаивал на применении силы, причем даже оппозиция внутри самого НАТО (Италия и Греция). Подрыв международного законодательства — явление опять же не новое, другой недавний пример: бомбардировки Ирака, предпринятые США и Соединенным Королевством в декабре 1998 года и явившиеся жестом небывалой наглости и презрения по отношению к Совету Безопасности; даже время этих бомбардировок совпало с его чрезвычайной сессией, призванной решить, как преодолеть данный кризис. А вот еще одна иллюстрация: за несколько месяцев до иракских событий Клинтон разрушил добрую половину фармацевтического производства в маленькой африканской стране, — в качестве очередного подтверждения неоспоримой истины, что стрелка нашего «нравственного компаса» никогда не отклоняется от справедливости и правоты. Этот факт остался практически незамеченным, как какой-то малозначительный курьез, хотя подобные же разрушения американской промышленности исламскими террористами наверняка вызвали бы несколько иную реакцию. Вероятно, это пример того самого «конструктивного сдерживания», к которому советует прибегать STRATCOM, т. е. нацеленности на то, что сейчас «более всего значимо в рамках данной культуры», — здесь это судьба детей, умирающих от легко излечимых болезней.

Было бы излишне в очередной раз указывать на то, что существует и куда более обширная летопись событий, которой мы тоже могли бы уделить внимание прямо сейчас, поскольку ее факты можно рассматривать как примеры, выявляющие именно те «практики и обычаи», которыми принято обосновывать право большинства цивилизованных государств «делать то, что кажется им справедливым» при помощи силы.

Надо полагать, — и это будет близко к истине, — что возможность дальнейшего разрушения мирового порядка сейчас уже не имеет значения, подобно тому, как это было в 1930-х. Презрение главной мировой державы относительно структуры мирового порядка приняло столь запредельные формы, что здесь уже практически нечего обсуждать. Обзор истории внутренних политических документов доказывает, что нынешняя позиция этого государства восходит к куда более давним дням — еще к первому меморандуму только что сформированного Совета национальной безопасности, вышедшему в 1947 году. В годы правления Кеннеди эта позиция стала обретать открытые очертания, как, например, в том случае, когда видный государственный деятель и советник Кеннеди Дин Эчисон, оправдывая блокаду Кубы 1963 года, информировал «Американское общество международного законодательства» о том, что «правильность» американского ответа «на вызов… силе, позиции и престижу Соединенных Штатов… не подлежит юридическому суду». «По Эчисону, единственная цель разговоров о международных законах, просто „приукрасить наши позиции этосом, вытекающим из самых общих моральных принципов, которые лежат в основе юридических доктрин“», — и лишь там, где это уместно².

Во времена Рейгана и Клинтона основное новшество заключалось в том, что нарушение США международных законов и торжественных обязательств приняло уже совершенно открытые формы и даже во всеуслышание констатировалось на Западе как «новый интернационализм», возвещающий прекрасную новую эру, уникальную в человеческой истории. Как мы уже говорили, в традиционных вотчинах цивилизованных государств эти достижения воспринимались по-разному, и по самым разным причинам становились поводами для волнения даже некоторых политических аналитиков ястребиного толка.