Новый выбор оружия

Только шагнул – лестница передо мной покачнулась, «поплыла». Я инстинктивно схватился за перила, но рука прошла сквозь пустоту. Мир размазался, меня словно окутал кокон из мутного стекла. Секунда и проступили очертания комнаты. Я снова оказался в закрытом помещении, на этот раз напоминающем медицинский кабинет: стеклянные шкафы, правда, пустые, стол и два стула… Тут было окно. Обычное, закрытое широкими жалюзи. Я раздвинул планки, выглянул, увидел кусок стены и двора.

Ничего не понимаю.

Можно, конечно, быстро убраться из кабинета, но не факт, что не окажусь где-нибудь еще. В такие игры с Зоной я еще не играл, Борхес какой-то, наркоманский приход, искажение пространственно-временного континуума в голове отдельно взятого индивида. Торопиться сейчас – загнать себя в западню. Я маякнул Пригоршне, мол, жив еще, стойте на месте, дальше не ходите, и сел за стол, чтобы все обдумать.

Собственно, данных о ситуации немного: я все еще жив, и при попытке куда-то попасть меня перекидывает в другое место. Есть ли в этом перемещении система? Сверился с картой: не прослеживается. Слишком мало я совершил «прыжков» для статистической выборки. При перемещениях, кстати, не возникает неприятных ощущений, даже голова не кружится, не глючит электроника, тот же ПДА, связь не обрывается – это значит, по крайней мере, что в параллельную вселенную я не провалился.

Брошенные вперед гайки, кстати, не перемещались – ни одна не оказалась у моих ног, когда я сделал шаг… Может быть, дело в массе.

Ладно. Допустим. По-прежнему негусто.

Ничего плохого со мной пока что не происходит. И все же я попал в аномалию, из которой не знаю, как выбраться. Назовем ее для краткости «телепорт».

Вроде, Телепорт срабатывает, когда я пользуюсь явными зонами перехода: дверьми, улочкой между домами, люком.

Все равно мало данных. Можно предположить что угодно, но выбираться-то надо.

Я встал и прошелся по кабинету.

Дверь, естественно, приоткрыта. За ней – коридор. Но мне туда, пожалуй, пока рано. Попробую для разнообразия выбраться через окно. Старая деревянная рама была заклеена «на зиму» газетой, под которой – слой утеплителя. Я оторвал его, посыпалась белая краска. Створка поддалась с трудом, но все-таки поддалась, удалось ее распахнуть и впустить в кабинет свежий ветер.

Я высунулся по пояс, глянул вниз: кажется, там спокойно.

Не порвется ли веревка меня под весом рюкзака? Хотелось бы верить. Я навязал узлов, надел рюкзак, проверил, надежно ли она закреплена на батарее отопления, и начал спуск, придерживаясь обеими руками и упираясь в стену ногами. Ничего не происходило. Только нервничал слегка, старался вниз не смотреть. Но расстояние в пятнадцать метров по веревке одолеет даже школьник.

Наверное. Когда до земли осталось метра три, я прыгнул. Больно ударился, попытался перекатиться, забыв про рюкзак, треснулся локтем об асфальт, взвыл от боли, зажмурился…

И, открыв глаза, обнаружил себя в абсолютной темноте замкнутого пространства.

Хорошо, фонарик не пострадал при падении. Я сидел на холодном полу, надо мной достаточно низко нависал потолок, по которому шли трубы. Подвал, наверное. Пахло сыростью и, неожиданно, озоном. Где-то рядом притаилась «молния» или другая аномалия. Вдалеке капала вода. Дверей видно не было, и ПДА не показывал, куда именно меня занесло – наверное, бетонные перекрытия экранировали радиоволны.

Попал, так попал. Я поднялся, решив осмотреться повнимательней. На одной из труб мелом было написано:

«Налево не ходи. Там тупик. Закольцовка».

Почерк показался знакомым. Елки, да это же – мой почерк! Послание самому себе! Голова закружилась. Ладно, спасибо тебе, неизвестный «я», пойдем направо. Как во сне, машинально проверяя путь на наличие аномалий, я потопал в указанном направлении. Вскоре там обнаружилась лестница.

Хоть это-то – не «закольцовка»?

Я стоял в просторном зале, расположенном, судя по всему, довольно высоко. В окна било яркое полуденное солнце… Стоп. Не удержавшись на ногах, шлепнулся на пол. Полуденное?! А должно быть закатное! Что, не только пространство, но и время с ума сошло? Тогда понятно послание «будущего я». И все меньше надежды когда-нибудь отсюда, из ловушки, выбраться.

ПДА молчал. Вообще, будто умер.

Неимоверным усилием заставил себя подняться и осмотреть конференц-зал.

Ровные ряды пластиковых стульев с откидными столиками, очень американских, очень официальных, стол президиума, за ним – белый экран, рядом – грифельная доска, исписанная мелом.

«SEED Project».

Ну-ка, ну-ка. Не этим ли мелом «завтрашний я» оставлял послания? На полочке у доски как раз белого мелка не хватает.