Новый взгляд на историю Русского государства

Временное завоевание в конце XII и начале XIII века крестоносцами магометанских стран превратилось в завоевание обширного царства Мохаммеда-Хорезм-Шаха, простиравшееся будто бы от Индии до Каспийского моря, покорение Угров (венгров) — по-немецки Хунгаров — превратилось в завоевание уйгуров в Бухаре.

В окончательном виде это зафиксировал первый знаменитый историограф Карамзин, который резюмировал все эту трансформацию в своей «Истории государства Российского».

Год 1224. Происхождение татар.

«В нынешней китайской Татарии (такой нет!) на юг от Иркутской губернии, в степях скитались орды монголов, одноплеменников с восточными турками. Сей народ дикий, рассеянный, питаясь ловлей зверей, скотоводством и грабежом, зависел от татар ниучей (созвучно только с русским словом неучи, а теперь переделано в нючжена), господствовавших в северной части Китая, но около половины XII века сей дикий рассеянный народ усилился и начал славиться победами. Хан его, именем Езукай Багадур (созвучно только с Исакий Богодар), завоевал некоторые области соседственные и, скончав дни свои в цветущих летах, оставил в наследие тринадцатилетнему сыну Темучину 40000 подвластных ему семейств или данников. Сей отрок, воспитанный матерью в простоте жизни пастырской, долженствовал удивить мир геройством и счастьем, покорить миллионы людей и сокрушить государства знаменитые сильными воинствами, цветущими искусствами, науками и мудростью своих древних законодателей.

По кончине Багадура многие из данников отложились от его сына. Темучин собрал 30000 воинов, разбил мятежников и в семидесяти котлах, наполненных кипящею водою, сварил главных виновников бунта. Юный хан все еще признавал над собою власть монарха татарского, но скоро, надменный блестящими успехами своего победоносного оружия, захотел независимости и первенства. Ужасать врагов местию, питать усердие друзей щедрыми наградами, казаться народу человеком сверхъестественным — было его правилом.

Все особенные начальники монгольских и татарских орд добровольно или от страха покорились ему: он собрал их на берегу одной быстрой реки, с торжественным обрядом пил ее воду и клялся делить с ними все горькое и сладкое в жизни. Но хан кераитский, дерзнув обнажить меч на сего второго Аттилу, лишился головы, и череп его, окованный серебром, был в Татарии памятником Темучинова гнева.

В то время, как многочисленное войско монгольское, расположенное в девяти станах близ источников реки Амура под шатрами разноцветными, с благоговением взирало на своего юного монарха, ожидая новых его повелений, явился там какой-то святой пустынник, или мнимый пророк, и возвестил собранию, что бог отдает Темучину всю землю, и что сей владетель мира должен впредь именоваться Чингисханом или Великим Ханом. Воины и чиновники единодушно изъявили ревность быть орудиями воли небесной: народы следовали их примеру. Киргизы единой Сибири и славные просвещением игуры или уйгуры (т. е. по нашему венгерцы!), обитавшие на границах Малой Бухарин, назвались подданными Чингисхана. Сии уйгуры, обожая идолов, терпели у себя магометан и христиан несторианских, любили науки, художества и сообщили грамоту всем другим народам татарским. Царь Тибета также признал Чингисхана своим повелителем.

Достигнув (не иначе как по волшебству! — Н. М.) столь знаменитой степени величия, сей гордый хан торжественно отрекся платить дань монарху ниучей (переделанных теперь в нючженей. — Н. М.) и северных областей Китая, велев сказать ему в насмешку:

„Китайцы издревле называют своих государей сынами неба, а ты человек — и смертный!“.

Большая каменная стена, служащая оградою для Китая, не остановила храбрых моголов: они взяли там 90 городов, разбили бесчисленное войско неприятельское и умертвили множество пленных старцев, как людей бесполезных. Монарх ниучей обезоружил своего жестокого врага, дав ему 500 юношей и столько же девиц прекрасных, 3000 коней, великое количество шелка и золота. Но Чингис-хан, вторично вступив в Китай, осадил столицу его или нынешний Пекин. Отчаянное сопротивление жителей не могло спасти города: моголы овладели им (в 1215 году, т.е. через 11 лет после взятия Царьгра-да), зажгли дворец, который горел около месяца. Свирепые победители нашли в Пекине богатую добычу и мудреца, именем Или-чуця, родственника последних императоров китайских, славного в истории благодетеля людей: ибо он, заслужив любовь и доверенность Чингис-хана, спас миллионы несчастных от гибели, умерял его жестокость и давал ему мудрые советы для образования диких моголов.