Новый взгляд на историю Русского государства

Католические миссионеры, начавшие проникать в Китай еще с 1522 года, и прогнанные из Пекина только в 1822 году, хотели довести по этим материалам его историю до самого крайнего предела древности, какое только было возможно при их библейской хронологии, т. е. до так называемого «всемирного потопа», когда остался только Ной с сыновьями или, во всяком случае, до «рассеяния народов» из Месопотамии, после того, как там «стали строить Вавилонскую башню до небес», за что бог «смешал, бывший до тех пор единый, человеческий язык» и люди, переставши понимать друг друга в отчаянии разбежались в разные земли, в том числе и в Китай. По хронологии Скалигера, умершего в 1558 году, наш праотец Авраам, оставшийся с прежним допотопным языком, ушел последним от стен злополучной Вавилонской башни в Палестину на семьдесят пятом году от рождения в 2039 году «до рождества Христова»[365]. А получившие в наказание себе от бога китайский язык, убежали из Месопотамии в Китай еще за 166 лет до Авраама и основали там свою первую династию «Ся» через 143 года после потопа в 2205 году «до Рождества Христова».

Через пятьдесят лет после этого и произошло, по вычислениям возвратившегося из Пекина католического миссионера — патера де Майлья, — не существовавшее в Пекине, а видимое только в Париже, «солнечное затмение 2155 года до Рождества Христова». Само собой понятно, что удалять китайскую историю вглубь веков далее «рассеяния богом народов» и даже ранее возникновения из-за постройки слишком высокой башни в Месопотамии самого китайского языка, было уже физически невозможно. А потому и самый факт доведения китайской истории до самого крайнего христианского предела показывает, что хронология ее создана не без помощи европейских христианских миссионеров. И даже самый факт рисуночной китайской азбуки с особым значком почти для каждого слова, является психологически непонятным без создания ее европейскими учеными пришельцами, имевшими уже в своем языке звуковую азбуку с участием многих идеографических значков, вроде тех, какие остались и до сих пор в нашей арифметике, алгебре, астрономии и лишь преобразовались на лучший лад после перехода алхимии в химию.

Подумайте только сами! Ведь не имея идеографической китайской азбуки уже полностью для всех общеупотребительных китайских слов, нельзя было делать ею совершенно никаких исторических и литературных записей. А составить для всех их особые значки и запомнить их, не имея предварительной опоры в звуковой азбуке для утверждения приданного им первоначального смысла, не под силу никакому человеческому уму.

Даже научиться читать посредством современной китайской азбуки с помощью специального учителя и с употреблением словаря с переводом их на звуковую речь, требует не одного года упорного труда, а об изобретении ее единолично или компанией друзей, и для ее передачи ученикам от поколения к поколению в неизменном виде на протяжении тысячелетий без опоры в звуковой азбуке, и не перепутав постепенно смысла большинства значков, — не может быть и речи. Китайская азбука могла быть изобретена только людьми уже хорошо владевшими латинскою, греческою, еврейскою или арабскою звуковою азбукой.

Только от нее можно было постепенно перейти к идеографической, вводя все более и более значков, и это было даже неизбежно, по мере того, как оказывалось, что западноевропейские буквы, не имеющие никаких обозначений ни для мягкого произношения (достигаемого по-русски отчасти прибавкой символа Ь и отчасти употреблением мягких гласных Е, Я, Ю), ни для твердых Л и Ы, ни для гулких Ч и Ц, (обозначаемых неправильно через ЧЖ и ЦЗ), ни для гортанных восточных звуков. При невозможности изображать их, в односложных китайских словах, сочетаниями Sch, Tsch и т.д., так как каждая буква имеет по-китайски тут самостоятельное чтение, необходимо было выбрать один из двух способов: или утроить звуковой состав латинской (или греческой, или арабской) азбуки, или перейти постепенно к идеографическим значкам.

Возьмите, например, русские слова: «мать, мять, мат и мят» — их всех пришлось бы писать через mat (так как транскрипция miati еще хуже); возьмите слова: «был, бил и быль» — их все пришлось бы писать через bil; возьмите: «пыл, пил, пыль и пиль» — их все пришлось бы писать через pil. Понятно, что при такой азбуке чуть не из каждой русской фразы выходили бы смехотворные двусмысленности или же непроизносимые сочетания звуков: пришлось бы вместо «чай» писать «тскхай» (по-немецки tschai), вместо «чучело» — «тскхутскхелэ» (tschutschelo) и т.д., и т.д. И несомненно, если бы письменность ввел в Китае китаец, предварительно научившийся в Европе говорить и писать на одном из ее литературных языков, то он тотчас же увидал бы, что для применения к его национальной речи европейской азбуки, ему надо ввести в нее целый ряд недостающих в ней звуков, как это и сделали (хоть и не особенно удачно) славяне, дополнив для себя греческую азбуку.