Новый Завет: культурно-исторический контекст

23:24. Вскоре после того как Тиберий Антоний Феликс (у Тацита — Антоний, у "Иосифа Флавия — Клавдий; одна из надписей, по-видимому, подтверждает правоту Иосифа Флавия, но споры на эту тему продолжаются) стал прокуратором Палестины, он убедил Друзиллу развестись со своим мужем и выйти замуж за него (24:24). Он упрочил свои позиции, поскольку его брат, Паллас, был влиятельным вольноотпущенникомимператора Клавдия. Тацит пишет, что Феликса можно было легко подкупить; обладая царской властью, он имел рабское мышление (что вряд ли можно считать комплиментом со стороны римского аристократа). Иосиф Флавий также обличает его как человека, погрязшего в коррупции, и обвиняет в массовых убийствах и репрессиях. Он занимал пост прокуратора в 52–59 гг.

23:25. В Римской империи (исключая Египет) не было регулярной почтовой службы; люди большей частью пересылали свои письма через рабов или друзей. Тысяченачальник посылает это письмо с воинами.

23:26. Это обычная формула приветствия в письмах, и такой почтительный титул был типичным для сословия «всадников». Хотя Феликс не относился к этому сословию, его статус прокуратора делал этот факт несущественным. Его низкое происхождение не помешало тому, что все три его жены (Друзилла, вероятно, была последней) происходили из царского рода.

23:27–30. Второстепенные чиновники иногда придавали истории соответствующую окраску, чтобы представить себя в выгодном свете перед начальством; командир, который, вероятно, поднаторел в этом в процессе продвижения по жизни (22:28), хорошо знает правила игры. Местные чиновники (будучи главным римским представителем в Иерусалиме, этот тысяченачальник был официальным лицом) должны были определить, по какому делу можно обратиться к прокуратору. Это был явно такой случай.

23:31.Антипатрида находилась на расстоянии около 25 миль к югу от Кесарии, т. е. времени дневного перехода; самый короткий маршрут из Иерусалима в Антипатриду — от 35 до 40 миль (к счастью, вниз, под уклон), и это расстояние воины могли преодолеть за ночь — быстрее, чем обычные путешественники.

23:32. Возвращение не было таким спешным и не требовало усиленных мер охраны, поскольку происходило в дневное время, а разбойники обычно нападали по ночам.

23:33 — 24:9 Павел перед Феликсом

Технические детали судопроизводства здесь настолько хорошо согласуются с другими сведениями о римской правовой процедуре, что известные римские историки использовали их как источник, представляющий ценность для понимания римского судопроизводства в провинциях.

23:33,34. Прежде чем начать рассмотрение конкретного дела, полагалось удостовериться, подлежит ли обвиняемый данной юрисдикции. Власти обладали полномочиями подвергать суду обвиняемых, независимо от того, откуда они прибыли, за преступления, совершенные на территории их юрисдикции; но было справедливо и обратное, а потому Феликсу было легче выдворить Павла с подвластной ему территории, чем тратить время на суд над ним. Многие древние писатели любили проводить параллели между связанными между собой историческими личностями; здесь ср.: Лк. 23:6–9.

Киликия была римской провинцией, столица которой находилась в Тарсе. Но во времена Павла Киликия составляла часть Сирии. У сирийского легата было слишком много других забот, чтобы отвлекаться на такойсравнительно маловажный случай, поэтому Феликс берет на себя отправление правосудия, которое в другом случае он мог бы и отложить.

23:35. Слушание дел римских граждан, обвиненных в уголовных преступлениях, требовало тщательного расследования, если бы Феликс поступал по закону. Резиденция прокуратора в Кесарии находилась во дворце, построенном Иродом Великим; Павел, таким образом, содержался на территории собственной резиденции Феликса.

24:1. Хотя Тертулл — обычное латинское имя, носитель его вполне мог быть иудеем, имеющим римское гражданство, как и Павел.

24:2,3. Слушание дела начиналось с выступления обвинителя и в римском, и в иудейском суде. Тертулл начинает свою речь с традиционного captatio benevolentiae— восхваления Феликса с целью завоевать егоблагорасположение. (В руководствах по риторике подчеркивалась важность завоевания расположения судьи, а выступления перед государственными деятелями начинались с восхвалений в их адрес.) Хотя комплименты иногда бывают небеспочвенными, в данном случае об этом не может быть и речи: в условиях коррупции, процветавшей в правление Феликса, в стране нарастали революционные настроения.

24:4. Ораторы могли приносить извинения за свои речи, которые якобы утомляли официальное лицо, продолжая между тем отпускать в его адрес комплименты (напр., «Письмо Аристея», 8).