Новый Завет: культурно-исторический контекст

2:1. В отличие от богодухновенности истинных пророков (1:20,21), лжепророки не руководствуются божественным видением, они говорят от себя, сообразуясь с собственным человеческим разумом. Во многихветхозаветных текстах, которые определяют их как лжепророков, говорится, что они ложно проповедуют мир для грешников, которым предназначено предстать перед судом (напр.: Иер. 23:16–32; Иез. 13:3-10).

2:2. Искренние философы жаловались, что над их наукой насмехались из-за псевдофи лософов; иудеи и представители других малых религиозных групп также страдали от осуждения окружающих из-за членов своих сообществ, которые руководствовались в своей жизни корыстью, а не истинной верой (ср.: Рим. 2:23,24). Такая же обстановка сложилась и вокруг рангих христиан.

2:3. Странствующие предсказатели, лжепророки и учителя нравственности обычно требовали оплаты своего труда или матери альной поддержки, а потому их часто обви няли в том, что в основе их профессионального призвания лежит корысть (см. коммент, к 1 Фес. 2:5). Лжеучителя в Церкви аналогичным образом использовали христиан в своих интересах.

2:4. Одной из самых важных тем в древней иудейской традиции, хотя и несколько приниженной более поздними раввинами, было представление о том, что «сыновья Божий» в Быт. 6:1–3 были ангелами, которые испытывали вожделение по отношению к земным женщинам, в результате чего они пали. Выражение «связав узами адского мрака» восходит в оригинале к греческому названию Тартар, месту обитания нечестивых после смерти (особенно титанов — божеств старшего поколения, предшественников олимпийских богов), где они испытывают невообразимые муки; в иудейской литературе это описывается как место, где заточены падшие ангелы. Еврейские писатели часто также утверждали, что современный ад — это место, где содержатся нечестивые до окончательного суда.

2:5. Рассказы о Ное, а также о падших ан гелах были весьма популярны в нераввинистическом иудаизме. Рассуждения о падших ангелах обычно связывались с судом над поколением Ноя, поскольку в Быт. 6повествуется и о Ное, и о них. В иудейских преданиях Ной изображается как проповедник, призывавший к "покаянию (см., напр.: Сивиллины оракулы и Книга Юби леев). Иудейские учителя любили в качестве образа неминуемого суда приводить

духовное состояние людей перед потопом, чтобы призвать своих современников к покаянию, и они верили, что поколение людей перед потопом опустилось до невообразимого уровня морального разложения, а потому не могло жить в грядущем мире.

2:6. Иудейские учителя часто использовали образ Содома наряду с образом допотопного поколения как олицетворение зла и разврата (см.: 3 Мак. 2:5; часто у раввинов и др.). Ветхозаветные пророки такжепостоянно использовали Содом как символ предельной степени греховности современного им поколения (ср.: Втор. 32:32; Ис. 1:9,10; 3:9; 13:19; Иер. 23:14; 50:40; Пл. 4:6; Иез. 16:46; Соф. 2:9).

2:7,8. Иудейская традиция разделяла людей на тех, кто признавал Лота праведным, и тех, кто не считал его таковым (большинство раввинов и ряд других верующих не считали Лота праведным). В Бытии же онизображается как праведник (Быт. 18:25; 19:1 — 16); он не был таким праведным, как Авраам (Быт. 13:10,11; 19:29,32–35), но для Содома — слишком праведным (Быт. 19:9,15).

2:9. В большинстве иудейских преданий говорится, что нечестивые должны мучиться в "геенне до дня суда (или до дня своего уничтожения). В Прем. 10:6 Премудрость «спасла праведного» Лота, когда нечестивыепогибли в огне Содома; 2 Пет., вероятно, указывает на это предание.

2:10,11. В разных еврейских текстах упоминаются те, кто ругает небесные звезды или проклинает сатану или бесов. Оппоненты Петра, вероятно, восприняли этот обычай, возможно, в форме «духовной баталии». Хотя христиане должны были заботиться о своей общественной репутации, — поскольку обвинения в подстрекательстве к мятежу в Римской империи вели к суровым пре следованиям и репрессиям, — эти лжеучителя ругали светские власти на земле и ан гельские воинства, которые стояли за ними (см. коммент. к Еф. 1:19–23).

2:12. Древние авторы считали, что некоторые животные предназначены исключительно в пищу людям; здесь животные являются объектом охоты. Философы (напр., Эпиктет и стоик II в. император Марк Аврелий) описывали животных как тварей, которыми руководят инстинкты, в отличие от человека, который руководствуется разумом, и неразумных людей сравнивали с «бессловесными животными».