Новый Завет: культурно-исторический контекст

4:10,11. Поскольку Мессия, Дух, а также события, которые были связаны с Иисусом, обычно в иудаизме относились к грядущему веку, раннехристианские писатели могли говорить о том, что верующие в Иисусапредвкушали наступление грядущего мира в своих нынешних отношениях с Богом (см. коммент. к 6:5).

4:12,13. Слово Божье, полученное Израилем через Моисея, а читателями Евр. — через Христа (4:2), оставляет без оправдания тех, кто слышал его и пренебрег им. Иудаизм признавал способность Бога проникать в самые сокровенные чувства и помышления человеческого сердца (напр.: Пс. 138:23), и это естественным образом связывалось с Его словом или мудростью.

Иудейский философ из Александрии Филон говорил об универсальном могуществе Божественного «Слова» (Логоса, Божественного разума, который охватывал всю вселенную), способном разделять душу на все более мелкие составляющие, особенно ее рациональный и иррациональный компоненты; но он иногда связывал между собой дух и душу, что было характерно и для новозаветных авторов. Здесь речь идет не об анализе человеческой природы, а о том, что Слово настолько глубоко и тонко раскрывает истинную сущность человеческой души человека, что это можно уподобить острому мечу, который разделяет даже то, что практически (но не в абсолютном смысле) невидимо, проникая до глубин души и духа или до суставов и до мозга костей.

4:14-5:10 Христос Первосвященник

Хотя Филон рисует Логоса, Божественную Премудрость, или Разум, как первосвященника Божьего, автор Евр., вероятно, имеет в виду другое. (Действительно, акцент внимания на приобщении Христа к человечеству противостоит стремлению Филона оставить в стороне подлинную человеческую природу первосвященника, когда он ходатайствует за Израиль.) Более вероятно, что здесь автор истолковывает Пс. 109:4, о чем ясно свидетельствует 5:6. Приведенная им в 1:13 цитата первого стиха этого псалма, который Иисус относил к Себе (Мк. 12:35–37), вероятно, уже вызвала в памяти читателей, знакомых с Библией, Пс. 109:4.

4:14. См.: Пс. 109:4, процитированный в Евр. 5:6. В "апокалиптической традиции небо изображалось как место поклонения; образ небесного храма особенно ярко представлен в Книге Откровение. В более поздней самарянской традиции Моисей (который, согласно некоторым течениям иудаизма, был вознесен на небо, дабы получить там закон) служил как небесный первосвященник; но христианский портрет Иисуса, исполняющего эту роль, вероятно, более ранний, чем самарянские предания о Моисее.

4:15. Автор продолжает развивать мысль о том, что "Христос, обладая подлинно человеческой природой, не пошел на компромисс и не поддался искушениям (2:14–18). В таком невероятном событии — оскорбление со стороны священства в Иерусалиме, — с которым его читатели были знакомы, они могли увидеть контраст с поведением религиозной элиты.

4:16. Ковчег Завета символизировал престол Божий в "Ветхом Завете (напр.: 2 Цар. 6:2; Пс. 79:2; 98:1; Ис. 37:16; ср.: Пс. 21:4) и на Ближнем Востоке в древности (где цари или божества часто изображались восседающими на крылатых созданиях). Но ковчег Завета был недосягаемым, к нему не было доступа, он находился в святая святых храма, в том отделении его, куда даже первосвященник мог входить только один раз в год. Христос открыл доступ к Богу всем Своим последователям (10:19,20).

5:1–3. Продолжая рассматривать тему, начатую в 4:15,16, автор также показывает превосходство "Христа над первосвященниками, которым свойствен грех как таковой (Лев. 9:7; 16:6).

5:4. Автор ссылается на "ветхозаветный закон о последовательной смене, очередности служения первосвященников; в его время в Палестине должность первосвященника была политической привилегией, дарованной римской властью. За пределами Палестины, однако, это было не так, и автор говорит о системе, которая была установлена Богом и представлена в Библии.

5:5. Цитируя снова Пс. 2:7 (см. коммент. к Евр. 1:5), автор Евр. делает вывод, что воцарение Христа было инициировано Богом. В следующем стихе он связывает этот царский титул с первосвященством.