Новый знакомый

Она бежала из Лос-Анджелеса ради покоя и простоты, но проблемы не просто последовали за ней, а умножились! Ну, ничего, теперь она не одна. На ее стороне Джейс Бакли.

Она подложила руку под щеку. Почему с Джейсом ей так спокойно? Она ведь его почти не знает! Он спас ее из воды, но только ли в этом дело? Джейс во многом напоминал Саймона до того, как его разум не сдался посттравматическому стрессовому расстройству. Он был таким же надежным, сильным, верным и смертоносным.

Смертоносным? Почему вдруг ей в голову пришло такое слово?

Саймон говорил, что он государственный служащий, работа у него довольно скучная, он разрабатывает системы безопасности. Нина ему не верила. Он часто уезжал в командировки и никогда не рассказывал ни о работе, ни о сослуживцах. Только один раз к ним приходил его коллега Макс Дюваль, но держался так же, как Саймон. Может быть, у нее разыгралось воображение, но трудно было поверить, что Саймон обычный государственный служащий-бюрократ. Может, будь он на самом деле таким, его бы не уничтожил посттравматический синдром.

А Джейс? Тот ли он, за кого себя выдает?

Сейчас притворяется ее женихом, что совсем неплохо. Кстати, не следует ли поставить мнимого жениха в известность, что его так называемая невеста ждет ребенка?

На следующее утро Нину разбудило жужжание пилы. Она сунула ноги в мягкие тапочки, подошла к окну и отодвинула занавеску. Джейс распиливал сгнившие доски забора. Уцелевшие секции лежали аккуратным штабелем.

Он сбросил фланелевую рубашку, оставшись в белой футболке, подчеркивавшей его мускулы. Будто почувствовав на себе ее пристальный взгляд, поднял голову.

Нет смысла притворяться, будто она не глазела на него. Нина помахала рукой. Джейс помахал ей в ответ. Запахнувшись в халат, она открыла дверь и вышла на крыльцо.

– И давно ты работаешь?

– Примерно час. Я тебя разбудил?

– Нет. Вижу, ты много успел сделать. Проголодался?

– У тебя ведь пансион с завтраком?

– Ну да.

– Тогда с удовольствием.

– Но только ты не обычный гость.

– Совершенно верно, я твой жених.

Нина направилась на кухню. Мама готовила прекрасно. К сожалению, она не унаследовала ее кулинарного таланта. Если удастся отремонтировать пансион, она наймет повара, который будет готовить для постояльцев.

Она разбила яйца для омлета и наготовила тостов. Поставила чайник на огонь и вспомнила, что Джейс любит по утрам кофе. Сама она почти не пила его, а сейчас не хотелось накачивать ребенка кофеином. У нее не было даже растворимого.

– У меня нет кофе. Если хочешь, я съезжу в город и куплю тебе кофе в кафе Логана.

– Я недавно оттуда. Говорил же я тебе, что утром мне требуется порция кофеина. Тогда я завожусь с полоборота. Думаешь, я бы успел столько сделать без кофе?

– Да, впечатляет. Кстати, завтрак готов. А ты?

– Еще бы! Сейчас помою руки и приду.

Нина накрывала на стол, слушая, как в ванной шумит вода. Вышел Джейс. Она погрозила ему пальцем.

– Думаешь, фланелевые рубашки – парадная форма одежды в штате Вашингтон?

– Здесь довольно промозгло, и похоже, станет еще холоднее, ведь на нас надвигается шторм.

– Да, говорят, он будет очень сильный. – Нина отломила кусочек тоста. Хотя ранний токсикоз уже прошел, она так и не отделалась от привычки есть крохотными кусочками. – Джейс, ты откуда? По-моему, у тебя акцент жителя Новой Англии.

– Правда? – Он старательно выбирал ломтик хлеба, будто новую машину. Потом медленно намазал тост маслом.

– Правда. Значит, ты с Северо-Востока?

– Из Коннектикута.

– И чем ты занимался в Коннектикуте до того, как попал в морскую пехоту?

– Перед армией я год преподавал историю в колледже. Когда вышел в отставку, вернулся к прежней профессии, а потом решил записать свои впечатления.

– Они были тяжелые?

– Что? Кто?

– Твои впечатления. У тебя неприятные воспоминания о войне?

– Да, я был на войне, но не все воспоминания о ней неприятны, о чем я и напишу в своей книге. А что твой отчим? Он много рассказывал о войне?

– Он был во Вьетнаме. По-моему, война оказала на него огромное влияние. У него была депрессия.

– Он поэтому…

– Покончил с собой? Да, наверное, в том числе. Его спасательным кругом была мама, поэтому, потеряв ее, он решил, что потерял все, даже волю к жизни.

– Тут либо великая любовь, либо одержимость.

– Любовь и одержимость – разные вещи, верно?

– Точно. У тебя когда-нибудь было одно или другое?

Криво улыбнувшись, она с трудом удержалась, чтобы не положить руку на живот.

– Да. А у тебя?

Его карие глаза стали почти черными, он смотрел куда-то мимо нее.

– Да, наверное.

– Вот и у меня тоже. – Она вздохнула и подцепила на вилку гриб из его тарелки. – Ты не любишь грибы?

– Нет.

– Извини. Надо было спросить.

– Ерунда. Омлет очень вкусный, и все остальное тоже.

– Чем займешься после забора?

– Наверное, выполю бурьян в палисаднике и, может быть, починю крыльцо.

– Я уже договорилась с садовником. Мне очень хочется восстановить веранду. Родители любили там сидеть и смотреть на залив.

– Я их понимаю. Отличное место! Как думаешь, сработала наша уловка? Лу уберется отсюда?