Ноздря в ноздрю

Джордж Кейли вытащил из кармана другой пистолет и прошел в обеденный зал. По звукам я понял, что он заглянул и на кухню. Через какое-то время вернулся.

— Больше никого.

— Проверь там. — Комаров мотнул головой в сторону бара и моего кабинета. Последний находился между кухней и баром, с двумя дверьми, расположенными одна против другой, более напоминая широкий коридор, чем комнату.

Я продолжал смотреть на Комарова, но подобрался, готовый прыгнуть на него, если Джордж крикнул бы, что нашел Каролину. Но он не крикнул. Вернулся и доложил, что мы одни.

— Где твоя подруга? — спросил Комаров.

— В Лондоне.

— Где в Лондоне?

— У ее сестры. В Финчли.

Ответ, похоже, его устроил, и он махнул пистолетом в сторону обеденного зала:

— Туда.

Мне пришлось обойти тело Ричарда. Я посмотрел на его спину. Выходного отверстия не было. Пуля из тела не вышла. Меняло ли это что-то для Ричарда? Разумеется, нет. Он все равно умер.

Я шел впереди Комарова. Он собирался убить меня выстрелом в спину. Я в этом сомневался, но для него, похоже, не имело значения, как прикончить человека — выстрелом в спину, грудь или голову. Для меня, впрочем, тоже.

— Стоять! — приказал он. Я остановился. — Отодвинь стул, вон тот, с подлокотниками. — Я протянул левую руку и отодвинул от стола указанный стул. Только тут понял, что за этот стол обычно садились Кейли со своими гостями. Задался вопросом, а заметил ли это Джордж. — Сядь спиной ко мне. — Я так и сделал.

Комаров и Джордж обошли меня, чтобы мы снова оказались лицом к лицу.

Я услышал за спиной хруст осколков стекла на полу вестибюля. Подумал, что это Каролина, но Комаров смотрел поверх меня, и на его лице не отражалась тревога. Следовательно, пришел кто-то свой.

— Ты все принес? — спросил он вновь прибывшего.

— Да. — Мужской голос. Опять хруст осколков. Шаги приблизились. — Жаль, что вам пришлось застрелить Ричарда.

Голос я узнал. Многое внезапно прояснилось.

— Свяжи его, — приказал Комаров.

Мужчина обошел меня. Он нес большую темно-синюю сумку.

— Привет, Гэри, — поздоровался я.

— Привет, шеф, — ответил он.

Следов ветрянки на лице я не заметил. Да их и быть не могло. Мне расставили западню, а я в нее угодил. Гэри не заболел ветрянкой, а Оскар, разумеется, не рылся в моих бумагах и не крал деньги. Комаров хотел, чтобы я появился в «Торбе», и правильно рассчитал, что лучший способ заставить меня вернуться — обезлюдить кухню. Сначала уволить Оскара на основе ложных обвинений Гэри, потом самому Гэри сказаться больным. Гопля, и я уже бегу сломя голову. Как барашек на закланье.

— Почему? — спросил я Гэри.

— Что — почему?

— Почему ты так поступил?

— Разумеется, ради денег. — Он улыбнулся. Не понимал, в какую попал беду, какая ему грозила опасность.

— Но я хорошо тебе платил.

— Не так хорошо, как платит он. И не только деньгами.

— Не только?

— Еще и коксом.

Я и не подозревал, что он наркоман. Обычно кухня и наркотики несовместимы. Этим, вероятно, объяснялись некоторые из его внезапных перемен настроения, также и нынешнее поведение. Наркотическая зависимость очень сильна, она обычно лишает человека здравомыслия и силы воли. При определенных обстоятельствах Гэри мог сделать что угодно, лишь бы получить очередную дозу. Вот и принадлежал Джорджу душой и телом.

Гэри достал из сумки кольцо широкой липкой ленты, примотал мою левую руку к подлокотнику стула. Комаров чуть передвинулся, чтобы Гэри не оказался между мной и пистолетом, но я не сомневался, что Комаров тут же пристрелил бы Гэри, если б такое развитие событий соответствовало его планам.

Гэри переместился к моей правой руке.

— Эй, у него под курткой пластиковый гипс.

— Курт говорил, что Уолтер, скорее всего, сломал ему руку. — Комаров подошел ближе. — А ты сломал руку Уолтеру. — «Хорошо, — подумал я, — жаль, что не сломал его чертову шею». — И ты за это заплатишь. — Внезапно Комаров улыбнулся. — Но Уолтер всегда был таким импульсивным. Вероятно, он хотел вышибить тебе мозги клюшкой для поло. — Он вновь улыбнулся. — Возможно, ты еще пожалеешь, что не вышиб. — Я похолодел, весь покрылся потом, но тем не менее улыбнулся в ответ.

Гэри липкой лентой примотал гипс к другому подлокотнику стула. Потом точно так же соединил мои лодыжки с ножками кресла. Меня обездвижили, словно индейку, перед тем как взрезать ей горло. Потом Гэри достал из сумки что-то еще, напоминающее замазку, мягкую белую замазку. Замазка эта находилась в длинном пластиковом мешочке, прямо-таки белый колбасный батон. Я похолодел еще сильнее: Гэри достал из сумки пару фунтов пластиковой взрывчатки.