Нож Возмездия

Головин с большим трудом расстегнул спальник, пуховую куртку и устало вздохнул. Предстояло ещё освободиться от высоких утеплённых брюк с подтяжками. Тут, конечно, он один бы не справился. Лена, отложив в сторону приготовленные инструменты, осторожно помогла освободиться от подтяжек брюк, и освободить верхнюю часть туловища Головина.

- Теперь мне нужно тебя перевернуть на живот. Я должна осмотреть место травмы. Сильно не напрягайся, я постараюсь сама тебя перевернуть, но и ты мне немного помогай. Руками шевелить не больно? – спросила Лена.

- Нет, руками шевелить не больно, - ответил Головин.

- Хорошо, сейчас я тебя переверну. Приготовься, будет очень больно, но надо вытерпеть, - предупредила Лена.

- Ничего, потерплю, - пообещал Головин.

Матвеева аккуратными, отточенными движениями перевернула пострадавшего на живот. Пострадавший от боли вскрикнул и из глаз покатились слёзы.

- Вот и всё - перевернулись, - начала успокаивать Лена Головина.

Приспустив брюки и задрав куртку, свитер и майку повыше, направила свет фонарика на оголённую поясницу Головина. В районе 4-го и 5-го позвонка явно выпирала небольшая шишка. Для врача травматолога с большим опытом работы всё стало ясно. Хотя она ещё при сеансе радиосвязи с базового лагеря поставила правильный диагноз, и сейчас этот диагноз подтвердился.

- Всё понятно. Придётся тебе ещё потерпеть. Я сейчас вправлю выпавший межпозвоночный диск, это будет очень больно, зато потом наступит облегчение и, возможно, через сутки сможешь самостоятельно передвигаться. Медленно, осторожно, но уже самостоятельно. А теперь расслабься так, чтобы ни одна мышца не была напряжена. Вот, правильно, - похвалила Лена Головина, когда почувствовала, что он расслабил все мышцы, профессиональным движением со всей силы надавила в нужную точку его поясницы.

Головин вскрикнул от острой боли в пояснице и даже, на какое-то мгновение, потерял сознание. Однако выпавший диск встал на место и выпиравшая шишка - исчезла. Лена тут же сделала три укола, введя обезболивающие и противовоспалительные медикаменты вокруг поражённого участка поясницы.

- Ну, ты и садистка, - прохрипел Головин, когда очнулся.

- Ничего! Пережил же? – с улыбкой сказала Лена, - Зато теперь тебе не страшно шевелится. Нерв освободился, но ему необходимо время для того, чтобы успокоится. Давай-ка я тебя опять переверну на спину, так легче будет. Ещё немножко потерпи, а боль постепенно будет утихать.

Когда Головин с трудом, но всё же повернулся на спину, он с облегчением вздохнул. Действительно, боль потихоньку стала спадать. Ветер снаружи крепчал. Иногда его порывы чувствительно раскачивали палатку. Лена начала устраиваться на ночлег рядом с Головиным.

- А всё же, мне лицо твоё знакомо, - опять начал разговор Алексей.

- Знакомо, знакомо, лежи и не шевелись, - Лена хотела прервать воспоминания Головина.

- И голос какой-то знакомый… Из далёкого прошлого, - задумчиво проговорил Лёшка.

- Слушай, Головин, мы с тобой не виделись больше двадцати лет. Не удивительно, что ты меня совсем забыл. А фамилия Матвеева тебе ни о чём не скажет. Это фамилия моего погибшего мужа, - проговорила Лена, устраиваясь удобней и прижимаясь к пострадавшему.

- Так, уже интересней. Значит, я не ошибся. Вот нутром чувствовал, что мы были знакомы. Ладно, ничего не говори, я сейчас сам свою память расшевелю, методом дедуктивного мышления. Ты квалифицированный врач, значит, должна была учиться в медицинском институте. Лет двадцать назад я занимался в секции альпинизма медицинского института. Вот там мы и должны были познакомиться. Лена, Лена, Лена…, - бормотал Головин, мучительно вспоминая девушку по имени Лена, - Чидайкина. Точно, Чидайкина! – почти прокричал он.

- Дурак ты, Головин, если напрочь забыл меня. Я вот тебя не забыла и всегда старалась быть где-то рядом с тобой, так, незаметно, чтобы ты даже не подозревал, что я существую. И сюда, в альплагерь «Тенгри-Таг» напросилась специально. Знала, что ты здесь инструктором подрабатываешь. Ну вот, и встретились. Как будто знала, что я тебе буду нужна. Лежи, не шевелись! – Лена прервала попытку Головина поднять голову и посмотреть на свою спасительницу, - укройся лучше, тебе сейчас застудить спину никак нельзя! Ай, дай я сама тебя укрою, - она стала заботливо укрывать Лёшку своей пуховой курткой.

- Ну, ты Ленка даёшь! Столько лет прошло, а меня забыть не можешь. Да у нас же с тобой никакой любви не было! Подумаешь, пару раз поцеловались когда-то. Ты же была ещё совсем соплячка, когда пришла к нам в секцию. Наверно, на первом курсе училась. А я уже, к тому времени, первый разряд закрыл. Я на тебя никогда серьёзно и не обращал внимания, - признался Головин.