Ножи Императора (ЛП)

Молодой человек покачал головой, взяв паузу, чтобы успокоиться, прежде чем снова атаковать, движимый своей гордостью, и Марк бросил взгляд на Юлиана, на лице которого застыл ужас, когда его самый ценный боец тяжелыми шагами вернулся в зону досягаемости меча, тогда как раньше он легко прыгал по Арене. Как будто он понял, что Фламма не собирается его убивать, не поставляя под сомнение свою собственную честь, чемпион бросился в последнюю бешеную атаку, размахивая своими мечами почти бессвязно, когда он шагнул вперед. А затем, когда Велокс предпринял свою последнюю попытку выиграть бой, человек, которого Марк знал всю свою юность, проявился в том, что осталось от  прежнего Фламмы, в последней великолепной, мимолетной демонстрации почти божественного дара, который казался обычным делом в период расцвета этого большого человека. Важно шагнув вперед с той же ухмылкой, которая рекламировала его очевидное бессмертие толпам, которые с ревом приветствовали его на протяжении многих лет его славы, он парировал полдюжины диких ударов мечом, любого из которых было достаточно, чтобы лишить его жизни, в то время как клинки чемпиона яростно обрушивались на его защиту, безразличный к их смертельной угрозе, когда он безжалостно приближался к молодому человеку. Парировав последний отчаянный выпад, он отбил клинки в сторону трюком, которому научил Марка много лет назад, выбросив левую руку, чтобы схватить Велокса за тунику и подтащить его к себе. Один, два, три раза он изогнулся в талии, чтобы вонзить свой массивный правый кулак в живот беспомощного гладиатора, затем отступил назад, когда молодой гладиатор согнулся пополам, хватая ртом воздух  в жестоко опустошенные легкие, нанеся последний титанический удар тыльной стороной кулака в голову Велокса, отчего его противник без чувств рухнул на землю.

На долгое мгновение воцарилось ошеломленное молчание, прежде чем толпа обрела свой коллективный голос, превратившись в какофонию криков и рева, выражающих противоречивость мнений:  удовольствие и ярость от результата. Марк посмотрел на Коммода, который держался за перила балкона, костяшки его пальцев побелели от силы хватки. Прежде чем император успел хотя бы начать обдумывать решение, которого так жаждала толпа, Фламма наклонился, чтобы поднять один из своих мечей, поднял его над головой и подождал, пока шум не утихнет до озадаченной тишины в ответ на беспрецедентный характер окончания поединка.

- Народ Рима!-  Тишина сменилась безмолвием, поскольку шестьдесят тысяч человек, набившихся на Арену, напрягли слух, чтобы расслышать, что скажет бывший чемпион. - Я пришел сюда сегодня не сражаться, а умереть! Мои силы на исходе...

Раздались голоса, умоляющие их кумира отказаться от своих собственных слов.

- Это правда! Так оно и есть! У меня такое несчастье, которого я не пожелал бы никому, даже этому убийце, лежащему у моих ног, лишенному всякой чести. Меня не спасут даже почести императора.

Коммод пришел в себя от изумления.

- Лучники!

Клеандр мгновенно оказался рядом со своим хозяином.

- Это выглядело бы не совсем достойно, мой Цезарь, если бы вы отдали приказ убить одного из величайших чемпионов римской Арены, как собаку, в момент его победы. Беспорядки начинались и из-за меньших скандалов, а пламя общественных беспорядков гораздо легче разжечь, чем подавить. И если бы вы позволили Фламме  еще немного высказаться, я подозреваю, что в этом не будет необходимости ...

Фламма посмотрел на императорскую ложу, как будто знал, где искать человека, которого он обучал драться, когда тот был еще мальчиком.

Марк оглянулся на него сквозь слезы горя, слова большого человека, сказанные прошлым вечером, все еще отдавались эхом в его голове, ответ на вопрос, который к ужасу Марка выпалил его наставник, когда согласился подарить Клеандру последний роковой день своей жизни на Арене.

- Почему? Потому что, мой мальчик, рак уже обгладывает мои кости.

Марк нахмурился и покачал головой.

- Рак?

- Я заплатил врачам большую часть годового выигрыша, чтобы они разобрались, что со мной происходит. Если бы я снял эту тунику, вас бы возмутил нарост у меня на спине, черный и бугристый ... Он покачал головой. -  Это был последний человек, с которым я консультировался, человек по имени Гален, который лечит императора и время от времени берется за болячки на стороне, когда они  ему интересны,  и от которых у меня кровь стынет в жилах. Он сказал мне, что я поражен тем, что он называет “Раком”, нашим переводом греческого слова “Карцинос (Carcinos)”. Он сказал мне, что опухоль убьет меня в течение полугода, и что я умру в муках, поскольку она проникла в мои органы и разрушает их. Иногда я чувствую, как она гложет меня, горячей болью глубоко в груди. Мой последний бой с жизнью уже проигран, Марк. Вопрос только в том, выйду ли я  из нее на своих ногах или выползу на коленях в мольбе к боли, которая становится сильнее с каждым днем. Ты бы разве отказал мне в быстрой смерти и славном уходе из этой жизни?