Ножи. Солдатик (сборник)

– Что, и суммы вам известны?

– Нет, это мне не известно.

– Вы полагаете, – вдруг полковник сам себя прервал, задумался ненадолго, и продолжил, – это может иметь какое-то отношение к убийству?

– Пока затрудняюсь ответить, но эту вероятность не исключаю.

– У вас всё?

– Да.

Выдержав паузу, Стасов заговорил:

– Я считаю, нам надо сконцентрировать своё внимание на профессоре. Ещё раз проверьте его алиби в первом случае, и всё-таки выясните, в конце концов, чем он был занят в часы покушения на Бычкову позавчера. Две трагических любви профессора, а теперь ещё и третья, мне кажется, это много для одного человека. Узнайте, кто была вторая девушка Измайлова, от чего умерла, выясните всё и о первой. Несчастный случай… Несчастные случаи тоже бывают спланированными. Узнайте подробнее, чем он занят, ну там, что за тема у него, что за опыты биологические он проводит, на ком он их проводит, распространяет ли он опыты на людей, есть ли у него добровольные подопытные. И завтра с утра вы двое, – полковник кивнул майору Чередкову и капитану Рублеву, – поедете со мной на дачу профессора с обыском. А вы, капитан Кудинов, проверьте, что там с соседкой, ведь кто-то же пытается нас запутать.

– Товарищ полковник, – обратился майор, – к профессору с обыском? Мы что, имеем санкцию?

– Да, – победоносно ответил полковник, – имеем!

– А основания?

– Сегодня Бычковы получили анонимное письмо, которое я отдал на экспертизу. Цитирую, – и полковник процитировал содержимое письма.

– Как нож мог там оказаться?

– А разве он там? – с плохо скрываемыми нотками насмешки в голосе спросил Андрей.

* * *

Деревня Сбруево была заселена в основном коренными её жителями – теперь пенсионерами. Дачу профессора Измайлова в деревне знали как Измайловский дом. Он стоял на холме чуть поодаль от всей деревни в старом яблоневом саду. Когда-то в этом доме жили родители Леонида Алексеевича – деревенские учителя, но после их смерти дом опустел. Леонид наведывался сюда редко, городские дела его всё не отпускали.

– Стойте, а понятых-то, – окликнул майор Чередков полковника Стасова, уверенной походкой направляющегося в сторону Измайловского дома.

– Приведите понятых, а мы пока дом обойдём, – почти не оборачиваясь, скомандовал полковник. Чередков пошёл к ближайшему дому, полковник Стасов и капитан Рублев проследовали за профессором.

– Там у вас что? – спросил Стасов Леонида Алексеевича, указывая на сарайные постройки.

– Так, сараи, – неопределенно пожав плечами, ответил профессор, во всём облике которого читался вопрос. Он не понимал, что произошло, зачем его оторвали от занятий, от работы и привезли на его же дачу.

– В них что?

– Да уже ничего. Когда-то родители держали там свиней, а с другой стороны в пристройке кур, а сейчас так, мастерская.

– Ваша? Интересно, и что же вы мастерите? – задавая этот вопрос, полковник презрительно скривил губы.

– Да, в принципе, ничего, так, мелочи.

– Интересно, что за мелочи, давайте пройдём, – полковник сделал решительный шаг в сторону сарая. Леонид Алексеевич остановил его словами:

– Ключ в доме.

– Принесите, – скомандовал полковник, и тут же, – нет, стойте. А что это, сортир? – указал он невесть откуда-то появившейся в его руках палочкой в сторону уличного туалета.

– Да.

– На чердаке что держите?

– Старье всякое.

– С соседями вы в каких отношениях?

– Так у меня ж их нет, обводя взглядом окружение, как бы ища соседей, ответил профессор. – А так в деревне не ругаемся, если вас это интересует. Нет причин.

– Ясно. Колодец давно чистили?

– Колодец? Мы им не пользуемся, у нас вода проведена.

– А что он у вас?

– Так не зарывать же.

– Капитан Рублев, проверьте!

Рублев пошел к старому, заросшему крапивой и лопухами колодцу. Подошли майор Чередков и две пожилые женщины с озабоченными лицами. Женщины учтиво поздоровались со всеми, а одна обратилась к профессору:

– Леонид Алексеевич, произошло какое-то недоразумение?

– Думаю, да, – виновато пожал плечами профессор.

– Открывайте, – не скрывая раздражения, скомандовал Стасов профессору.

Обыск был долгим, в результате были найдены две заинтересовавшие следствие вещи – нож с инкрустацией, такой же, как и два, которыми пытались убить Клару Юрьевну, и ученическая тетрадка с запушившимися уголками – дневник девушки, о которой вели речь как о второй девушке профессора. Нож был обернут в чистую белую тряпочку, скорей всего обрывок старого постельного белья, и лежал в самой глубине выдвижного металлического шкафчика под газовой плитой за старыми давно не пользуемыми сковородами. Тетрадка была спрятана за рамой картины, висевшей на стене.

После ухода понятых полковник усадил Леонида Алексеевича на кухне за стол напротив себя и начал допрос:

– Так вы не знаете, откуда у вас эти вещи?

– Нет, не знаю. О тетрадке я ещё могу догадываться, но нож…

– А что о тетрадке?

– Думаю, если мы прочтем её хоть немного, мы поймем, кто её владелец.

– А что, вы не знаете?

– Нет, я впервые её вижу, но думаю, её у меня могли забыть.

– Забыть. Вы считаете меня дураком?

– Ну, зачем вы так.

– Кто это забывает свои вещи за рамами картин?

– Вот я и говорю, надо заглянуть в тетрадь.