Ножи. Солдатик (сборник)

– Катён, ты знаешь, что удумал отец? – обратилась Вера Станиславовна к Кате, аппетитно жующей фруктовый салат, – он хочет писать завещание. – Убедившись, что Катя заинтересовалась, Вера Станиславовна продолжила. – Он хочет завещать всё вам с Кларкой поровну, а меня он и в расчёт не берёт. Представляешь, мы столько лет с ним вместе прожили, вместе добро это наживали, а он, пожалуйста… Я сказала ему, что это несправедливо, он только смеётся. А ты же знаешь, что он себе внушит, никакой колотушкой из его башки не вышибешь.

Глаза Кати сузились, в губах на несколько секунд зависла зелень. После услышанных слов «Он хочет завещать всё вам с Кларкой поровну» Катя почти не слушала мать, её охватила волна негодования, мысленно она ругалась, называла отца сволочью, негодяем и подлецом, но внешне её негодование почти никак не выражалось, кроме едва заметно сузившихся глаз, и еле заметно проявившегося на щеках румянца. По-прежнему продолжая трапезу, как-то очень уж буднично она спросила:

– Мам, а что у папы много недвижимости?

– И недвижимости, и денег, – ответила Вера Станиславовна, раздражаясь тем, что, как ей казалось, Катю совершенно не взволновали её слова. – Ты же знаешь, он открыл счёт в швейцарском банке, у него три бензоколонки, а может, и больше, он же скрытный такой, не всё мне говорит. Ну ладно меня в расчёт не берёт, но Кларке-то зачем? Она тут совсем ни при чём. Слава Богу, вырастили, выкормили…

– Ну, – согласно отозвалась Катя на причитания матери. Обе женщины погрузились в короткое молчание, которое прервала Вера Станиславовна. Положив свою руку на руку дочери, она заговорила заговорщическим тоном:

– Катёнок, ты должна быть хитрее. Знаешь, что отцу в тебе не нравится, то, что ты связалась с этим картёжником.

– Мама! – выдёргивая руку из-под руки матери, с упрёком в голосе чуть ли не закричала Катя, да я уже даже не вижусь с ним! Так и передай папе.

– Правда? Вот умница, – обрадовалась Вера Станиславовна, – но, Кать, надо ещё тебе куда-нибудь устроиться, – и, зная, что дочь сейчас начнёт возражать, поспешно добавила, – для видимости, чтоб отец думал, что ты занята делом. – Катя задумалась. Пользуясь паузой, Вера Станиславовна продолжила свои наставления. – Катёнок, и вот ещё… Скоро отцу день рождения, не забудь поздравить его. Помни, девятого апреля – в субботу. Купи ему что-нибудь. Ну, научись ты быть похитрее. Как говорится, ласковое дитя двух маток сосёт.

– Мам, мне кажется, ты чего-то перепутала в этой пословице, – ухмыльнулась Катя.

– Наверное, не помню как точно, но, доченька, ты поняла, о чём я?

– Мам, давай подождём с хитростью, вот я пообедаю, что у нас сегодня на первое?

* * *

Конечно, Катя всё поняла, отец хочет отдать Кларке то, что по праву принадлежит ей. «Этого, – решила Катя, – допустить нельзя, надо что-то предпринять, и, пожалуй, мать права, надо быть похитрее». Ночью этого дня ей не спалось, обдумывала жизненно-важный для себя вопрос – как стать единственной наследницей отца. Как и её мать, Катя считала, что Клара ничего не имеет право наследовать от отца, пусть будет благодарна за то, что её вырастили, подняли на ноги. Да и опасно давать деньги чокнутой, ведь передаст всё в какой-нибудь детский дом, или ещё куда, то есть в бездонную бочку, ну а мать она вовсе не брала в расчёт, не понимая, зачем матери-то понадобились деньги. Мысли Кати путались, то она выстраивала диалог с отцом, то придумывала, как Клару заставить отказаться от наследства. Но, диалог с отцом не клеился, вернее, Катя догадывалась, какой он возымеет результат, отказ Клары от наследства она допускала, но интуиция ей подсказывала, что отказ, если и состоится, то не в её пользу, скорее всего, Клара передаст всё какой-нибудь бедноте. Попутавшись в мыслях часа два, Катя пришла к выводу, что самым простым и надёжным способом решить проблему – было уничтожить Клару, уничтожить физически, сделать так, чтоб на свете её не было, тогда у отца останется одна наследница, это она – Катя, и, хотя ещё нерешённым оставался вопрос, как это сделать, она успокоилась и уснула.

* * *

Катя с Кириллом встречались почти ежедневно, а в дни, когда не встречались, обязательно созванивались, но вчера они ни встречались и не созванивались, сегодняшний день тоже уже клонился к вечеру, когда Кирилл, закончив определённый этап работы, он занимался компьютерной вёрсткой для своего постоянного заказчика, позвонил Кате и неожиданно застал её дома.

– Привет, Кискен, ты чего затаилась?

– Я? – затягивая с ответом, спросила Катя. – А затаилась, что это значит?

– Не звонишь, не приходишь, не приглашаешь…

– А я засекла, сколько ты сможешь обходиться без меня.

– Ой, тогда считай, что я не звонил, продолжим твой эксперимент.

– Ну, уж нет, ты уже себя засветил! Ты где?

– Кискен, если я тебе на этот вопрос отвечу правдой, тебе не понравится, так что с этим вопросом пролетели, задавай следующий.

– Ну, уж нет, я хочу знать, где ты.

– Ничего, давай дальше задавай вопросы, пока я отвечаю.

– Ты с кем?

– О! Здесь я могу быть честен. Я – один.

– Сытый?