Ножи. Солдатик (сборник)

Ножи метать Павел научился у своего деда Павла Евграфовича Зипунова. Был когда-то Павел Евграфович артистом цирка, метателем ножей, а ассистировала ему его жена – бабушка Павла Белла Николаевна. За четырнадцать лет работы на арене ни разу дед Павла не промахнулся, ни разу не ранил ассистентку. Все четырнадцать лет работал Павел Евграфович одними и теми же ножами, доставшимися ему от его отца, тоже метателя ножей, народного артиста Евграфа Пантелеймоновича Зипунова. Ножи, доставшиеся Павлу, двадцать четыре штуки в большом кожаном футляре подарил артисту тогдашний вождь Сталин Иосиф Виссарионович. Глянулся Сталину Зипунов: меток как горец, почтителен, как истинный гражданин, а главное, как хороша его юная жена-ассистентка Тося. Дважды Зипуновых приглашали выступать в узком кругу приближённых к вождю людей, а на третий раз Сталин сам заехал в цирк, в присутствии всей труппы одарил Евграфа Пантелеймоновича набором ножей и увёз с собой Тосю одну, без мужа-артиста. Об этом в семье Зипуновых обычно умалчивали, но с гордостью вспоминали о подарке самого Вождя народов. Ножи в наборе были все с рукоятками из чёрного камня с рубиновой инкрустацией в виде капли крови. Они были уложены в чёрный кожаный футляр, состоящий из трёх ячеек, в каждой из которых помещалось по ящичку, обшитому чёрным бархатом, куда и укладывались ножи в количестве четыре, пять и пятнадцать, это ровно столько, сколько требовалось для показа любимого номера Сталина.

* * *

Два года назад после смерти Павла Евграфовича бабушка на поминках мужа передала ножи внуку – пятнадцатилетнему Павлику и наказала беречь их. «Эти ножи, – сказала бабушка, – очень дороги, они принесли богатство твоему прадеду, твоему деду, и тебе, Павлуша, они, даст Бог, помогут добыть свой капитал». Павел уверовал в эти слова и возможно потому с легкостью принял предложение убрать дамочку. Насмотревшись боевиков, начитавшись детективов, наигравшись в кровавые компьютерные игры, он стал воспринимать убийство как обычное дело, в его сознании не промелькнуло ни одной мысли из Раскольниковских терзаний. Вот и сейчас он совсем не переживал о загубленной жизни, он переживал о сорвавшемся куше, о потере времени, и вот уже о втором потерянном ноже. Но у Павла было успокоение: в ящичке их четыре, два ушло, придется еще один пустить в дело, останется один. «Что ж, надо его продать, чего он останется в коробке один, ни то, ни сё. Главное, не продешевить. Сколько за него попросить, – думал Павел, – долларов пятьдесят, сто?»

Продал Павел свой нож за сто пятьдесят долларов. Ему с легкостью дали больше, чем он предполагал просить, но настроение его не улучшилось, ему казалось, что он продешевил. Раз дали сто пятьдесят долларов с такой легкостью, значит, он им нужен, значит, купили бы и дороже, надо было торговаться.

* * *

– Я думаю, – говорила Катя, играя своей туфелькой на ноге, – это какой-то маньяк, ну, или, по крайней мере, человек с ненормальной психикой. Ножи в двадцать первом веке! Да ещё, смотрите, они же одинаковые, с какой-то зловещей символикой. Я не представляю, кто это может быть. Может, кто-то из тех, кого она прижала по долгу службы. Знаете, ведь Клара у нас такая принципиальная, ну просто жуть! С ней и в детстве-то нельзя было ни о чём договориться. Она просто идеалистка.

– И многих она прижала?

– Да уж думаю, многим кровь попортила.

«Не любит она свою сестру, – думал капитан о Кате. – А ведь она тоже может быть убийцей. Причина – наследство. То, что Юрий Владимирович имеет официально, это только цветочки. Наверное, неофициальная часть куда более интересна».

– Вам налить ещё кофе? – спросила Катя Андрея.

– Нет, спасибо.

– Ну, а ещё, я думаю, может, это из-за ревности. Вы видели соседку Леонида Алексеевича? Она же смотрит зверем не только на Клару, но даже на меня. Говорят, она очень влюблена в Леонида.

– Простите, а кто говорит?

– Ну, не знаю. – Катя неопределённо двинула плечом. – Клара как-то мне сказала. Я спросила её, что это соседка из квартиры напротив смотрит на меня зверем, Клара и объяснила мне. И соседка их по лестничной площадке мне это говорила… Хотя, я думаю, навряд ли это она, скорее всего это кто-то из числа её жертв.

– Жертв?

– Ну, я имею в виду, из числа тех, кого Клара задушила своими проверками. Я вообще удивляюсь, что она всё ещё цела, ведь, как правило, большинство преступлений совершается из-за денег.

– Как вы думаете, Екатерина Юрьевна, а из-за наследства можно совершить преступление?

– Хм. Если наследство того стоит, то можно.

– Вы с Кларой Юрьевной тоже являетесь наследницами вашего отца.

– Ха, ха, ха! Да не смешите, какое наследство, хотя, если подумать, – Катя красиво задрала головку, что-то прикидывая в уме, – пожалуй, вы правы, мы с Кларой после отца остаёмся наследницами его дачи, машины, бензоколонки. Для некоторых это невообразимое богатство. К примеру, насколько мне известно, Леонид Алексеевич получает жалкие гроши.