Нравится, когда ты танцуешь (СИ)

Мы идем вдоль дороги. Дождь все еще накрапывает, мне это не нравится. К тому же темнеет и становится холодно. Под ногами скрипит гравий, я прислушиваюсь к тишине, надеюсь различить шум мотора, подъезжающего авто, но мы как будто попали в другой мир, где машины еще не изобрели.

- Я позвонил мужу твоему, он сказал переночевать где-нибудь, завтра заберет нас. Связь здесь хреновая, сквозь череду пьяных матов я расслышал только «приткни их куда-нибудь».

У меня даже сердце остановилось. Догнала водилу, развернула к себе:

- Как это?

Он безразлично смотрит на меня, остановившись:

- Твой сын слишком маленький для подобных прогулок. К тому же оглянись, нас никто не собирается подвозить. Деревня недалеко, попросимся к кому-нибудь.

Я никогда не смотрела на него в упор, отводила глаза, как только он поворачивался или плавала вокруг, а теперь уставилась, не отрываясь, нагло, в самую глубь, как будто там ответ на все мои вопросы. Вот только все, что я увидела – это гадкая ухмылка с налетом цинизма.

- Ты с ума сошел? Я не пойду в чужой дом. Оставаться непонятно у кого, раздеваться там.

Неожиданно водила громко смеется:

- Тебе лишь бы раздеваться, - вздыхает, кашляя и не переставая хохотать, обходя меня вокруг, - и с ума сошла ты, когда без сумки для ребенка, где все ваши подгузники и бутылки с сосками, побежала в лес, мамаша, - последнее он добавляет с таким ядом, что хочется расцарапать ему лицо.

- Знаешь что? – ставлю руки на пояс.

Он не может идти дальше, потому что я замерла на месте, мне нравится это ощущение легкого превосходства.

- Что? – отвечает он, скривившись.

- Что! – повторяю его интонацию.

- Ну так что? -  все же делает шаг вперед.

- Детский сад, - вздыхая, задумываюсь о том, что я буду делать, ведь принадлежности для ребенка и вправду уехали вместе с телефоном и кучей разных вещей.

Как же бесит, что водила прав.

- Взрослая. Я свою майку под сральные дела не дам.

- Я твою грязную майку и не …

На горизонте появляется автомобиль, тусклые фары прорезают сумерки. Брызги грязи и мелкие камушки летят из-под колес в разные стороны. Прыгаем, орем, но внедорожник проезжает с такой скоростью, что мы не успеваем рассмотреть сидящего внутри.

- Я бы тоже не остановился, - взлохмачивает свои без того лохматые волосы, - вон уже поворот на деревню с названием на знаке.

- Я не пойду в незнакомый дом. Не буду ночевать с тобой под одной крышей, не доверяю тебе, мало ли, что у тебя на уме.

Он медленно поворачивается, смотрит на меня так, будто я жаба в короне с семью брильянтами в центре.

- Очень надо.

Почему-то это задевает.

- Как же ты меня бесишь, если бы он попросил кого-то другого довести нас, то …

- То ты уже давно была бы дома, потому что он не совершил бы такую глупость и не повелся на твое «свали из салона».

С пригорка съезжает еще одна машина.

 - Эй, стрипуха, кофту снимай, тогда он точно остановится.

Я кричу, прыгаю, машу руками. Кофту то, конечно, не снимаю. А водила даже не оборачивается, идет, как шел.

- Вот почему ты ничего не делал?! – выговариваю ему, брызжа слюной. - Он мог остановиться! Как же ты меня раздражаешь своей тупостью.

- Ты повторяешься.

 - И слабоумием.

- Еще, - идет прямо, спина ровная как струна.

- И дебилизмом.

- Давай, ни в чем себе не отказывай, стрипуха, сегодня или никогда.

- И волосами.

Он останавливается, перекладывает люльку в другую руку и смотрит прямо на меня.

- У меня отличная прическа, понятно тебе?!

Я не знаю почему, но начинаю смеяться, хохот перемешивается со слезами, впадаю в истерику. Все накопившиеся нервы выливаются в этот идиотский смех. Отличная прическа у него. Вечно все дыбом и в разные стороны.

- Это не твое дело, на себя посмотри. Тоже мне королева красоты.

- Опять детский сад, - продолжаю смеяться, вытирая слезы.

- Там в клубе, до свадьбы, была ничего, а сейчас уже абы что, честно говоря.

Вздыхаю, закрывая лицо руками.

- Ужас какой! За что мне это? Проклятье недалёким водителем с манией величия.

Шофер ставит люльку на асфальт, говорит спокойно, но заметно, что едва сдерживается:

- Стрипуха, - на секунду закрывает глаза, явно успокаиваясь, -  я бы на твоем месте помалкивал. Ты нас затащила в это говнище. Я мог бы сейчас на диване сидеть, в потолок плевать, возможно и не один. А не шляться с тобой по трассе, выбирая сарай для ночлега.

- Ты не один? Не смеши меня, да кто с тобой согласи…

Он открывает рот, чтобы сказать мне очередную гадость, просто в шоке от моей наглости, вижу, как ходят желваки на его лице, но я замечаю свет в крайнем доме у дороги, беру ребенка из люльки и бегу туда.

Нам везет, калитку открывает дородная, видная, белолицая и очень румяная молодая женщина, рядом с которой я смотрюсь как анорексичка со стажем.

Она живет с отцом, который мирно посапывает в углу. В доме довольно уютно, все из камня и дерева. Отделка комнат отличается простотой, можно даже сказать грубоватостью, заметно, что множество деталей сделано хозяевами собственноручно. Мебель в основном старинная, деревянная, прочная, но без изысков. В центре большой массивный комод. Вышитые вручную скатерти, занавески, салфетки и прихватки.