Нравится, когда ты танцуешь

- Сделай одолжение, просто помолчи! Давай всю дорогу будем играть в молчанку. Это лучшее, что ты можешь для меня сделать.

- Я могу майку для тебя снять, - приподымаю правую бровь.

В машине тепло, чувствую, как горят щеки, поворачиваемся к друг другу, Ника фыркает.

- Мне нет никакого дела до твоей майки.

- Ну да, конечно, - откидываюсь на сидение, потому что мы застряли в огромной пробке, - признайся, ты просто обезумела от того, что увидела.

- Не понимаю, о чем ты, - отворачивается Ника к окну, постукивая ногой по полу, нервничает.

- О том, как ты смотрела на меня вчера ночью.

- Тебе показалось, я просто не ожидала, что ты будешь разгуливать по дому голышом.

Приоткрываю окно, свежий воздух приятно ласкает лицо.

- Я не разгуливал по дому, готовился ко сну, а ты вломилась в мои покои.

От последнего самому смешно, разминаю шею. С места мы не двигаемся, стоим как вкопанные.

- В твою конуру ты хотел сказать.

Это неприятно, но терпимо.

- Ты вломилась в мою комнату, я мог в это время без трусов быть.

- Слава богу меня пронесло, - перекрещивается Ника, - а то пришлось бы вести меня в больницу с инфарктом миокарда.

Ника все время одергивает юбку, делая ее длиннее.

- Не думаю, ты бы уставилась, подбирая с пола челюсть.

- Ну, от ужаса всякое бывает, - наши глаза снова встречаются. - Зину, наверное, госпитализировали, сразу, как мы покинули деревню с милым названием «грибочки».

К губам моей попутчицы прилипла прядка волос, борюсь с желанием убрать, но ей моя идея не понравится, поэтому просто смотрю на ее рот.

- Какую еще Зину? – не понимаю, о чем она.

- Твою любовницу Зину, впрочем, не надо мне рассказывать, мне это не интересно, - последние слова она растягивает, явно смутившись от моего пристально взгляда.

Она покручивает кольцо, золотой ободок скользит по тонкому пальчику.

- А ты про эту Зину, - морщусь. - Она веселая и добрая, любезная и заботливая, вообщем вы очень разные.

Ника вздыхает.

- С тобой невозможно разговаривать! Ты все время говоришь гадости.

- А ты всегда говоришь мне исключительно приятности, вот Зинаиду приплела и, кстати, ты что ревнуешь? – довольно ухмыляюсь.

- Я тебя? Какого лешего?

- Вот мне тоже интересно какого? Между мной и Зиной были только щи и хлеб домашнего производства. Но мне приятно, что ты заметила мое отсутствие, но если бы ты, стрипуха, храпела потише, то заметила бы, что я очень быстро вернулся.

Ее глаза изучают мое лицо, она присматривается, будто увидела меня впервые, качая головой, Ника вздыхает, прикусывая нижнюю губу, о чем-то размышляя.

- Кто ты такой, Олег?

Смотрю на нее, не зная, что сказать, ну уж точно не правду.

- Почему ты не уйдешь от него? – отвечаю вопросом на вопрос.

- Мой муж не твоя забота.

Злюсь, не могу сдержать гнева. Как можно ради денег терпеть все эти издевательства. Неужели не страшно, что однажды он может покалечить или вовсе прибить ее. Ника молчит, отвернулась к окну. Не дождавшись ответа, рублю с плеча.

- Да чтоб тебя, неужто не боишься, что однажды он прибьет тебя?

Она молчит.

- Оставишь ребенка сиротой? Неужели этот дом, дорогие шмотки, украшения, рестораны важнее нормального отношения?

Ника не говорит ни слова.

- Это же насколько надо любить бабки, чтобы терпеть, когда тебя в карты, как телушку проигрывают?

- Да некуда мне идти!!! – не выдерживает она, срываясь.

Разворачивается, смотрит полными слез глазами, кричит, так громко, что на заднем сидении просыпается малыш, кряхтя и чмокая.

- Нет у меня ничего! Ты понимаешь? Он даже паспорт мой спрятал, у меня нет семьи, родных, друзей ты моих в стриптиз баре видел. Детдомовская я, куда я с ребенком?

Мы стоим в пробке, череда машин замерла без движения, за окном начинается дождь. Капли одна за другой ползут по стеклу, я не могу вздохнуть, морщусь, глядя на несчастную женщину, что рыдает вслух. Никогда не видел ее такой. Открытой, прямой, настоящей. Какой же я дурак.

Расстегиваю ремень, притягивая ее к себе, чувствую, как намокает плечо от слез.

- Прости меня, - глажу по спине, положив подбородок на ее макушку, - и за майку прости, не пялилась ты, конечно, это я загнул.

Стыдно, что веду себя как школьник, что дёргает за косичку понравившуюся девочку. Ника плачет, а потом вдруг смеётся сквозь слезы, не отлипая от моего плеча.

- Я пялилась, - подымает заплаканные глаза.

Окончательно наглею, вытирая размазавшуюся тушь под ее глазами.

- Ну знаешь ли,- в шутку злюсь, продолжая гладить по спине, успокаивая, - это уже слишком.

Громкий звук разрывает тишину, стоящие позади машины гудят. Пробка рассасывается, движение возобновляется.

Ника приводит себя в порядок, садится ровно, а я пристёгиваюсь, завожу мотор, делая вид, что ничего не произошло. Мы едим обратно, туда, где Нику ждёт ее законный муж.

Глава 23. Мне все трудней притворяться.