Нравственное лидерство

Великодушие (устремленность к великому) и смирение (преданность служению) идут рука об руку и не могут быть отделены друг от друга. Иисус Христос явил максимальную степень великодушия – он поставил себе целью спасти человека от греха, об'oжить его и даровать ему вечное блаженство. В то же время Он явил максимальную степень смирения – принял облик слуги[43], умер на кресте и дал Свое тело людям в качестве духовной пищи.

К сожалению, слово «смирение» приобрело уничижительный смысл. Смиренный человек зачастую рассматривается как лишенный амбиций, высоких и благородных.

Многие христиане своим поведением способствуют распространению ложных представлений о смирении. Некоторые из них слишком склонны к безвольному подчинению «судьбе» или властям предержащим; они не могут понять, что глубокое почитание Божественного начала в других людях – это вовсе не самоуничижение перед власть имущими. Другим противна сама идея стремиться к совершенству в личной и профессиональной жизни; им непонятен призыв Христа «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш небесный»[44]. Они считают, что лучше «смиренно» грешить, чем «гордо» стремиться к совершенству, как будто греховное действие не имеет ничего общего с гордыней, а самосовершенствование – со смирением.

Такое ложное смирение – прибежище малодушных[45]. Это не добродетель, а самовыхолащивание, и оно резко противоречит человеческому достоинству. Это тот тип смирения, который имел в виду Ницше, когда клеймил христианскую нравственность как «нравственность рабов».

Люди ложно смиренные стремятся уклониться от своих социальных, профессиональных и семейных обязанностей. «Ложное смирение очень удобно, – пишет Эскрива, – ты такой “смиренный”, ты не претендуешь на права… Да ведь это обязанности!»[46]

Человек подлинно смиренный видит себя таким, каков он есть на самом деле. Он признает свои слабости и недостатки, но видит также и свои сильные стороны, свои способности. «Презирать дары, данные нам Богом, – не смирение, а неблагодарность», – пишет Фома Аквинский[47].

Латинское слово humilitas (смирение) происходит от humus – гумус, или перегной, наличие которого, как известно, является важным критерием при оценке плодородности почвы. Таким образом, смирение – это плодотворность, а не бесплодие.

«Смирение и великодушие, – говорит Пипер, – не только не исключают друг друга, но находятся друг с другом в родственном отношении. <…> Смирение нерешительное и узко понятое, не способное вынести внутреннее напряжение от сосуществования с великодушием, – это не истинное смирение»[48].

Благодаря творческому напряжению между смирением и великодушием лидеры избегают западни слишком серьезного отношения к самим себе. Смиренное осознание ими пропасти между величием их видения и собственной неспособностью его реализовать побуждает их относиться к самим себе с добродушным юмором. Малодушные смеются над собой лишь с иронией, а гордецы не смеются вовсе.

Смирение растет, как семя, упавшее глубоко в сердце. Оно развивается путем упражнения и в конце концов расцветает, когда лидеры реализуют три великих принципа руководства людьми в организациях: вовлеченность, коллегиальность и непрерывность.

Вовлеченность: смирение в руководстве

Лидеры устанавливают высокие стандарты деятельности и ожидают, что другие последуют за ними. Они достигают этого результата не путем грубого администрирования, а путем поощрения активной работы. Это и есть вовлеченность.

Понятие «вовлеченность» означает, что лидеры привлекают, а не подталкивают; учат, а не приказывают; вдохновляют, а не распекают. Таким образом, лидерство – это не столько проявление власти над другими, сколько способность дать другим возможность проявить себя.

Лидеры поощряют всех без исключения членов организации высказать свое мнение и внести свой вклад в решение стоящих перед организацией задач. Вовлеченность, однако, имеет мало общего с демократией. «Право высказаться – одно, право голосовать –

совсем другое»[49], – говорит Макс Де Пре, в прошлом сам крупный руководитель и автор книг по лидерству. Принцип вовлеченности может использоваться даже в самых иерархизированных организациях.

Лидеры не вмешиваются в деятельность своих подчиненных без особой причины. Они доверяют их способности выполнить порученную работу.

Однажды президент США Томас Джефферсон сказал не без юмора Пьеру Дюпон де Немуру, основателю промышленного гиганта, по сей день носящего его имя: «Мы оба смотрим на людей как на своих детей и любим их с родительской нежностью. Но вы любите их как младенцев, которых боитесь отпустить на свободу без нянек»[50].