Имманентизм ведет к экзистенциальному индифферентизму, равнодушию. Если я неспособен постичь объективную реальность, я никогда не буду исследовать, удивляться и созерцать. Ничто не будет говорить со мной, и я ничему не буду отвечать. Мое сердце станет неспособным к полету, я охладею к поискам смысла вещей, целей своей миссии и призвания.
Если мы не можем постичь объективную реальность и истину, то вскоре будем порабощены технологиями и системами, производством и потреблением, удовольствием и развлечением. А лидерство? Лидерство станет игрой стратегии и тактики, пустой риторики и техники манипуляции людьми.
До Канта человек стремился понять свое место во Вселенной; после Канта человек пытается «производить» в своем уме свою собственную Вселенную, свои собственные законы. Некоторые называют это автономией; я называю это конечной стадией эгоизма.
Макиавелли продолжает вдохновлять бесценностные формы лидерства и по сей день. Есть множество семинаров по лидерству, которые учат методике психологической манипуляции служащими. Они многим обязаны Макиавелли. Не так давно, например, была опубликована книга с красноречивым названием «Макиавелли для менеджеров»[62]
.Реальность же состоит в том, что если мои цели и средства противоречат человеческой природе и человеческому достоинству, то я лишь собью с пути других людей. Возьмем, к примеру, карьеру Ленина, Гитлера и Мао, которые убили миллионы невинных людей во имя идеологии. Или Маргарет Зангер, которая во имя евгеники положила начало убийству сотен миллионов нерожденных детей[63]
. Эти фигуры далеки от того, чтобы служить примерами подлинного лидерства; лишь глубоко заблуждающиеся люди могут видеть лидеров в обманщиках и серийных убийцах. Для понимания того, какие силы вдохновляли этих индивидов, чтение «Государя» Макиавелли бесполезно – более актуальны «Бесы» Достоевского.Я нахожу внушающими опасения списки величайших лидеров двадцатого столетия, публикуемые в ведущих журналах, которые ставят в один ряд подлинных героев, таких как Рейган, Валенса и Иоанн Павел II, и таких тиранов, как Ленин, Гитлер и Мао. Подобного рода сопоставления вводят в заблуждение, дезориентируют публику, морально приравнивая людей, дающих надежду, к людям, обманывающим ее.
Я не могу служить людям, если вижу в них лишь шестеренки в машине, лишенные духовности и трансцендентной ценности. Мое обращение с другими людьми, даже если оно приятно внешне, рано или поздно станет неприятным по существу. Слово «гуманизм» в моих устах, даже если оно произносится со страстным красноречием, будет звучать столь же фальшиво и цинично, как слово «товарищ» в Советском Союзе.