Нравственное лидерство

Добродетель – это существенная часть нашей эффективности и компетентности. Психолог с Гарвардским дипломом, но лишённый благоразумия (практической мудрости), никогда не даст своим клиентам – или своим детям – здравый совет. Генеральный директор со степенью MBA[3], но лишённый мужества, с трудом примет необходимые компании решения. Священник со степенью по богословию, но лишённый великодушия, не будет развиваться как личность, и не будет развивать свою паству.

Профессиональная компетентность требует большего, чем обладание академическим или техническим знанием. Она требует добродетели, которая просвещает разум (благоразумие), укрепляет волю (мужество, самообладание и справедливость) и очищает сердце (великодушие и смирение).

Лидеры определяются по степени их великодушия и смирения. Лидер устремлён к великому (великодушие) и предан служению (смирение). У лидера всегда есть высокая мечта, которую он неизменно превращает в служение.

Великодушие и смирение – это добродетели сердца. На них строится харизма лидера. Харизма не строится на «магнетизме». Русский полководец Александр Васильевич Суворов с его обезьяньею физиономией не отличался особым магнетизмом. Президент США Авраам Линкольн – не больше: он никогда не выступал публично без заранее приготовленного текста. Робер Шуман, политический основатель Евросоюза, – ещё меньше: народ засыпал, когда слушал его; внешне он походил на человека, родившегося стариком. Суворов, Линкольн, Шуман – не «магниты», не магнетические личности, а лидеры. Их харизма – не во внешности, не в ораторском искусстве, а в прочных качествах сердца.

Великодушие и смирение переживают тяжёлые времена. Причудливая смесь индивидуализма и коллективизма порождает целые поколения мелких, малодушных людей. Каждый защищает границы своего «я» (индивидуализм), при том что общество смотрит на это «я» как на явление, имеющее ничтожное значение (социализм). Получается «Я, Я, Я…» – но «Я» как небытие, как ничто.

Великодушие и смирение (добродетели сердца) – это сущность (специфика) лидерства. Благоразумие, мужество, самообладание и справедливость (добродетели ума и воли) – это фундамент (опоры) лидерства. Все лидеры – герои (без мужества нет лидерства), но не все герои – лидеры (есть герои, никогда не практиковавшие великодушие и смирение).

Добродетель создаёт доверие, без которого лидерство не может осуществляться. Если мы заменяем добродетель техниками коммуникации, значит мы не лидеры, а манипуляторы. Манипулятор – обманщик, и обман рано или поздно раскрывается.

Лидеры не манипуляторы и не диктаторы. Римляне различали два понятия: potestas и auctoritas. Potestas – это юридическая власть, присущая должности. Auctoritas – это нравственная власть, проистекающая из характера. Лидеры руководят чаще всего посредством auctoritas. Кто лишён подлинного авторитета и постоянно осуществляет прямые властные действия, тот лидер лишь по названию. Это порочный круг: низкий уровень авторитета ведёт к злоупотреблению властью, которое влечёт за собой дальнейшее разрушение авторитета… и на пути к подлинному лидерству встаёт стена.

Поскольку лидерство – это вопрос добродетели, а добродетель – это привычка, можно утверждать, что лидерами не рождаются, – ими становятся путём неустанной тренировки.

Часть I. Величие и служение

Великодушие (устремлённость к великому) и смирение (преданность служению) – это специфические качества лидера.

Великодушие проистекает из твердой веры в высочайшие возможности человеческой природы. Смирение укоренено в религиозном чувстве.

Глава 1. Великодушие. Устремлённость к великому

Человек, который не стремится к величию души – ничтожество.

Андрей Арсеньевич Тарковский

Лидеры великодушны: они осознают полноту своего достоинства и своего таланта, и утверждают её в делах. Они мечтают смело, и неизменно превращают свою мечту в миссию.

Слово великодушие происходит от греческого мегалопсихия (от «мeгас» – большой, и «психe» – душа). У древних греков (до Аристотеля) великодушие означает чаще всего щедрость души. Понимание великодушия как щедрости утвердилось во многих культурных традициях, в том числе и в русской традиции.

Ученик Платона Аристотель первый концептуально разработал идею великодушия. Для него великодушие и щедрость – это разные вещи. Аристотель говорит, что великодушен «тот, кто считает себя достойным великого, будучи в действительности достойным его»[4]. Аристотелевское великодушие связано с чувством собственного достоинства и величия. Великодушие – не инфантильная гордыня, а верное видение самого себя.

В 44 году до н. э. римский философ Цицерон ввёл латинский термин magnanimitas как эквивалент «великодушия-величия». «Великодушию-щедрости» более всего соответствует латинский термин generositas.