Ншан или Знак Свыше (СИ)

- Понимаешь, кино – особый мир. В нем все сказка, и все реальность. В каждую сцену, эпизод, в каждый фильм мы вкладываем себя целиком, без остатка. И с каждым новым фильмом начинаем все заново. Меняются эпохи, ситуации, взаимоотношения. Мы перевоплощаемся с каждым актером, вживаемся в каждую роль... Правда, я пока лишь помощник режиссера, но надеюсь, что следующий фильм уже буду делать самостоятельно.

- Ты станешь режиссером, как он?

- Всенепременно!

- И будешь так же кричать, как он, на своих подчиненных?

- Пойми, он не горлом кричит, а сердцем. Его фильм – его детище.

- Может быть, - задумчиво проронила Ншан, не желая продолжать спор. Но она-то почувствовала, чем кричал режиссер – горлом или сердцем, и что на самом деле так взвинчивало его. Он оставил в Ереване молодую красивую жену – актрису, и сходил с ума от ревности. Он думал только о том, чтобы поскорее закончить эти скучные, нудные сцены и вернуться домой. Поэтому его так нервировала любая проволочка.

- Как ты думаешь, Ншан, стану я режиссером? – вдруг спросил Артур, достаточно уже наслышанный о ее удивительных способностях.

- Не могу сказать. Что-то мешает мне заглянуть в твое будущее, - призналась она.

- Что именно?

- Не знаю... Странно... Я сама ничего не понимаю.

Артуру нравилась непривычность ситуации. Он для нее – что телефонный собеседник. А ей от него укрыться некуда.

- Знаешь, ты очень красивая, - сказал он, все еще испытывая чувство превос-ходства над нею. – Я не встречал такой... такой естественной, неподдельной красоты. Наши актрисы тратят уйму времени и усилий, чтобы привлечь к себе внимание, казаться лучше и ярче других, а за тебя все сделала природа.

- Зачем мне это? Кому нужна моя красота.

- Не говори так.

- Я знаю, что говорю, Артур. Но мне приятны твои слова.

- Рад это слышать. – Его голос прозвучал интимно и глухо.

- Я не вижу твоего лица... твоих глаз, но вижу душу. У тебя светлая и чистая душа, Артур. Душа ценнее лица, ценнее всего. Моя мама сказала, что хотела бы иметь такого сына, как ты. Я никогда раньше не слышала от нее таких слов. Это многого стоит.

Он промолчал.

- А еще ты нравишься Жанне. Сильно нравишься.

- Вот тут ты ошибаешься.

- Нет, - убежденно возразила она. – Жанна очень переживает. Мне жаль ее.

- Отчего же жаль?

- Вы никогда не будете вместе.

- Я знаю. Она хорошая девушка... человек хороший. Но ведь этого мало, верно? – Теперь он разглядывал ее с любопытством. – А ты о людях всегда все знаешь? Ты – ясновидящая. Должно быть это очень интересно обо всех все знать. Даже то, что люди обычно пытаются скрывать.

- Во-первых, я далеко не все и не всегда знаю. А во-вторых, все знать совсем неинтересно. Жизнь тогда потеряла бы смысл.

- Согласен. И все же с тобой мне как-то чуть-чуть жутковато. Как перед рентгеновским аппаратом.

- Если тебе кто-нибудь когда-нибудь скажет, что читает все твои мысли, не верь, - заявила Ншан. – Мысли читать невозможно. Можно ощущать лучи, исходящие от человека, и научиться толковать их... приблизительно.

- Да, но ты видишь судьбы людей, предсказываешь будущее, лечишь болезни. Лучи ведь здесь ни при чем.

- Судьба человека... Нет, я не могу проследить ее шаг за шагом, год за годом. Я вижу только самое основное, самое важное. Оно возникает, как вспышка, как разряд молнии. Всего на мгновение. В этой вспышке возможно вся человеческая жизнь, но ты не способен воспринять и запомнить ее за один короткий миг. Только то, что запечат-лелось особенно ярко.

- Ты очень хорошо все объяснила. Я понял тебя... Итак, сейчас ты не можешь угадать, о чем я думаю?

- Нет, Артур, не могу.

- Сказать?

- ...Скажи.

- Я хочу... очень хочу... поцеловать тебя.

- ...Я знаю.

- Ах ты обманщица! А говорила, что не можешь читать мысли.

- Мысли ни при чем. Тут что-то другое.

- А хочешь, теперь я попытаюсь угадать твои мысли?

- Попытайся, - без улыбки отозвалась Ншан.

- Ты ничего не имеешь против того, чтобы я поцеловал тебя.

- Какой способный ученик, - зарделась она.

Он приблизился к ней вплотную и очень осторожно коснулся губами ее губ, с удивлением отметив:

- Да ты вся дрожишь! Тебе холодно?

С улицы донеслись голоса – возвращались Жанна с Сафоном.

- Ой-ей-ей! Я не успела накрыть на стол, – забеспокоилась Ншан.

- Не к спеху, - остановил ее Артур. – Мы перекусили на площадке.

Жанна подозрительно покосилась на них, но тут же сама себя одернула: «Не хватало еще ревновать городского парня к деревенской слепой девчонке».

- Жанна, ты будешь умницей, если поможешь Ншан накрыть на стол, - посоветовал ей Артур.

- Я чертовски устала, - отмахнулась та.

- Но ведь ей трудно самой. А нас много. Она не обязана нам прислуживать.

- Однако... – процедила сквозь зубы Жанна. – Первый раз вижу, чтобы ты о ком-то проявлял такую трогательную заботу. – И, взяв себя в руки, быстро проговорила: - Ладно, ладно, не обижайся, Ншан. Меня разморило под солнцем. Только выкурю одну сигаретку, и начнем.

- А чтобы работа спорилась веселее, вот вам музыка. – Сафон включил транзистор.

Артур растянулся на раскладушке в саду, под деревьями.

- С удовольствием спал бы ночью здесь, - промурлыкал он, глядя в закатное небо.