Ншан или Знак Свыше (СИ)

- Не обращайте на него внимания, Ншан, - заговорил, наконец, второй сенсетив. – А вот узнать действительно хотелось бы, как вы определяете болезнь.

- Вряд ли я смогу объяснить, - робко ответила она. – Я ведь ни медицину, ни даже названий болезней не знаю. Просто чувствую человека и что у него не так. Вот и все. А нужные слова приходят сами. Я произношу их вслух и тут же сама забываю.

- Что я говорил! – Симон Симонович сделал пометку в красивом красном блокноте.

- Лично у меня вопросов больше нет, - объявил Гагик. – Ясно, что никаких особых методов она нам предложить не может. – И он демонстративно вернулся на место.

- Скажите, Ншан, определив болезнь, вы всегда даете рекомендации... простите, советы, как и чем лечиться? Как сегодня Завену? – поинтересовался не отступившийся еще Сурик елейным голосом. Подчеркнуто деликатным обращением он как бы старался загладить бестактность коллеги, а заодно и заработать очки у периферийной дивы.

- Все-все-все! Достаточно для первого знакомства! – провозгласил Симон Симонович. – Не будем утомлять, а главное – пугать девушку.

Так закончилось ее боевое крещение в НИИ, ее первый день вступления в новую жизнь. Радости и удовлетворения, вопреки ожиданиям, он Ншан не принес.

Сим-Симыч подвез ее на своей машине до дома, посадил в лифт:

- Дай руку! – Он заставил ее коснуться ладонью вертикальной вереницы кнопок на панели: - Запомни, твоя – третья сверху, десятый этаж. Нажмешь на нее, как я отойду. Когда почувствуешь, что лифт остановился и двери раздвинулись – выходи на площадку и, никуда не сворачивая, сделай два шага. Уткнешься носом в дверь своей квартиры. Примерно на уровне твоего лица, слева, есть звонок. Нажмешь кнопочку, мама тебе откроет. Привыкай потихоньку к самостоятельности. У тебя все получится... Ну, нажимай!

Ншан боялась остаться одна в лифте. Она знала, что ее начнет бить озноб. Но просить Сим-Симыча проводить ее до конца не стала. Все оказалось не так уж и страшно. Она благополучно добралась до своей квартиры и, пошарив по стене, сразу нашла звонок. Увидев ее одну на пороге, Сильвия удивилась и обрадовалась одновременно.

Весь остаток дня Ншан чувствовала себя разбитой и потерянной, пожалев, что отважилась покинуть село. Ей очень хотелось выплакаться на плече матери и попроситься назад, в свой родной дом, в привычную среду, к абрикосам и яблоням, которых она понимала гораздо лучше, чем всех этих слишком умных, недосягаемых для нее людей. Ведь она для них была не больше, чем сельской диковинкой, игрушкой. Но Ншан сдержалась и жаловаться не стала.

* * *

Очень медленно и болезненно Ншан начала привыкать к своей новой жизни, к своим новым обязанностям, к непривычной для нее необходимости быть в коллективе, быть всегда на виду, больше того – под микроскопом всеобщего внимания. Тамара, Завен и Акоп стали ее друзьями. Завен, как и обещала Ншан, избавился от изнуритель-ных, мешавших ему жить полноценной жизнью приступов, и теперь боготворил свою спасительницу.

Когда от городского шума и духоты ей становилось совсем невмоготу, они вывозили ее в горы, благо у Акопа был вместительный джип-внедорожник. И делали это с удовольствием, поскольку такие поездки, кроме отдыха, оказывались для них очень полезными. Ншан, изголодавшаяся по природе, очутившись, наконец, в ее объятиях, делилась с новыми (а старых, собственно, у нее никогда и не было) друзьями своими ощущениями, своими интуитивно обретенными знаниями. Она рассказывала им, какое дерево какой энергией готово с ними поделиться, какие травы лечебны и от каких недугов. Она учила их разговаривать с небом и с землей и многому другому.

Друзья, в свою очередь, терпеливо просвещали ее в научной терминологии ненаучных – «экстрасенсорных» – явлений.

Количество людей, желавших воспользоваться услугами Ншан, с ее переездом в город утроилось. Только теперь это были не простые деревенские жители, а столичные . Они собирались групками во дворе, толпились на лестничной площадке перед ее дверью, в тесной передней, в лоджии, часами ождая своей очереди. Случались дни, когда в квартире Ншан ногу было поставить негде. И не потому, что ею овладела алчность, а потому, что она не могла отказывать нуждавшимся в ней людям. Иногда ее братья брали на себя роль телохранителей и организаторов, поскольку Сильвия со свалившейся на нее нагрузкой уже явно не справлялась. «Это похуже любой, самой тяжелой работы, какую я когда-либо имела», - жаловалась она. Все они вместе уже подумывали, не нанять ли им управляющего и секретаря.

Ншан не любила много говорить во время своих сеансов. Обычно она ограни-чивалась лаконичными ответами на задаваемые ей вопросы. Но в тот день изменила своим правилам. Вокруг нее в комнате было много людей, в основном женщин. Ншан сидела в центре с очередной пациенткой. Остальные расположились по кругу, вдоль стен, наблюдая за каждым ее движением.