Ну, глупый сказка(СИ)

Я обнажила клинок и стала пятиться поддерживаемая подругой. Преследователи же, не спешили подойти. Видимо ожидали спешащих по нашим следам. И вот тогда поняв что псы не успевают, я нащупала так и оставшийся в кошеле кристалл. Формула открытия сработала не сразу, древний язык слишком сложен для человека. А без магии транслировать ментальный текст невозможно. Даже ламия поняв, что я делаю, не могла. Только постаралась помочь произнося те звуки которые не могла сотворить я.

Наверно со стороны это выглядело дико две перемазанные всклокоченные девушки еле пятятся шипя и завывая. Сработал ключ, как и водится в наших приключениях, в самый последний момент. Когда выбежавшие преследователи вскинув разрядили в нас свои арбалеты.

Милый дом.

Мы с ламией выли. Слюни, сопли и слезы затекая в глаза, не давали разглядеть происходящее.

Смотреть было не обязательно. Он делал это без всякого удовольствия и даже с сожалением. Как обычно.

Да и вспышки боли, по настоящему, а не иносказательно отключали зрение. Мухлевать с магией и управлением нервной системой не получалось. Мы обе знали почему хлыст Арх сделал из того треклятого хвоста суккубы. Он бил не столько тело, сколько прямо нервные узлы и окончания. Вот представьте, что вам в них, во все разом, вонзают раскаленные иглы. А если бить с оттяжкой и словно крепко сжав, пытаются вырвать из живого тела.

Мы выли сначала до хрипоты, затем до сипа. Лужа жидкостей под нами, была даже больше чем в прошлый раз. Тетя Ламия вздрагивая от каждого удара, прятала лицо уткнувшись в его спину, но в этот раз не смела вмешиваться. Арх был зол. Зол настолько, что его кровь кипела. Каждая вена и сосудик сверкали и переливались под кожей, словно по ним текла лава. Но внешне, по лицу и ставшими темными как антрацит глазам, это не проявлялось.

Как он определил, что мы поняли и прониклись, не знаю. Даже упустила момент когда удерживающие нас воздушные путы исчезли. Мы лежали опустошенные болью и раскаянием в луже крови, нечистот и прочих жидкостей не в силах даже мигнуть.

Арх бросил хлыст на столик и сел в кресло упершись взглядом в точку где-то над нами. По краям зала замерла боясь даже дышать прислуга и только всхлипывания Лмии да надсадное сопение старого гнома нарушали тишину.

Прошло несколько долгих минут, прежде чем он с хрустом, словно стиснул камень, сжал кулак и выдохнул

- Все свободны!

Голос опять стал обычным, а не наполненным звяканьем льда и металла. Ламия метнулась к нам, но он остановил ее.

- Посмотри на кровь.

Тетя, которая видела в тот момент только нас, охнула и отшатнулась. Я с тяжким усилием скосив глаза, перед которыми еще все плыло и расползалось, тоже увидела. Но не сразу поняла. Магия хлыста не дававшая свернуться крови, еще не полностью рассеялась. И в центре лужицы, словно глаз в другое измерение переливались искрящиеся сполохи огня.

Тетя словно преодолевая некую преграду, склонилась и макнула в это палец. Лизнула. И ее глаза приблизились, заполнив все передо мною. На голову легла тяжелая, будто свинцовая ладонь.

- Бедняжка...

И от того как это было сказано, все во мне буквально разорвалось от непонятной жалости к себе и ей.

Боль давно ушла напоминая о себе лишь легкими фантомными всполохами. Но слабость осталась. Нас подняли, омывали, несли, все это было как в тумане. А меня пока тело не ощутило мягкую прохладу шелка постели сотрясали рыдания. Вот только слез чтобы плакать, совершенно не осталось. Все они были выплаканы в зале.

Утром приплозла Айла, именно приползла. Медленное чуть не со скрипом переползание, никак не походило на то легкое скольжение, с которым она обычно двигалась на своем хвостике. Две испуганно хлопающие глазами служаночки помогли ей завалиться ко мне под бок.

Какое тут погреться друг дружкой. Когда мы обнялись, от истраченных усилий при этом тут, же и уснули.

Разбудил меня дрозд. Важно словно папин дворецкий, выпячивая грудку прогуливающийся по подоконнику. Сделав проминаж, он тряс головой и начинал петь. Его перемеживаемое трелями чирикание, словно стук молоточков отдавалось в висках.

Заметив на конец, что на него обратили внимание он склонив голову уставился на меня внимательным взглядом. Я в ответ показала ему язык и он, словно поняв, возмущенно чирикнул и закрутил головой.

В комнате раздался мелодичный смех Айлы.

- Не дразни его. Он же обидится.

Дрозд задрал клюв и важно, вперевалочку прошелся по подоконнику.

Мы обе рассмеялись, а он, словно оценивающе, через плечо оглянулся и вновь посмотрел на нас. Я подмигнула птичке и послала воздушный поцелуй. Он дернул головкой, словно неожиданно удивился и покрутил. Я опять послала поцелуй.

Дрозд повернулся, премялся ножками, после этого чирикнув вспорхнул и улетел по своим важным птичьим делам.

Айла поудобней прижавшись, хихикнула.

- Ты ему понравилась. Когда ты научилась общаться с птицами?

Я удивленно заглянула в ее еще сонное хитрое личико.

- Я не умею. Это ведь не всем удается, ну кроме ваших лесных ветвей, у которых врожденное.

Ламия фыркнула.