Ну и что, что тролль (СИ)

– Ты слишком много думаешь и чувствуешь, это мешает тебе нормально жить, – сказал однажды.

– И что? Как я могу измениться? Я должна удалить кусок своего сердца или души?

– Не знаю, но тебе не помешает больше радоваться тому, что ты имеешь.

– Но я радуюсь каждому дня, радуют мне пустяки, на которые многие не обращают внимания.

"А этот сон – радость, и не пробуй меня изменить!" – добавила я мысленно.

Теперь во сне я вижу Маркуса.

7

Мартина постучала. Готфрид понял, кто за дверью, по силе ударов. А вот шагов не слышал: надо же, такая туша, а словно крадущийся зверь идет. Хотел поклониться госпоже хозяйке, но та отмахнулась:

– Мы свои люди, а дело важное!

Управляющий вопросительно взглянул на Беззащитную Сиротку, и та объяснила:

– Ты говорил, что этот Айвен – могучий маг. И я подумала, что если?..

– Если мы свои, то позволь тебя перебить. Я не говорил, что Айвен – могучий маг.

– Но…

– Ни тебе и никому другому.

– Но…

– Ничего подобного я не говорил, хотя уверен в этом. И ты уверена. И леди Элизабет. И Мартин, твой муж. И Ингигерда.

– Но-о-о! – мощный вопль Мартины заглушил голос Готфрида, и тот с улыбкой умолк.

Беззащитная Сиротка нервно мяла в руках платок:

– Но если никто мне об этом не говорил, то почему я это знаю и уверена?

– Не знаю. Не знаю, почему я так суетился и суечусь вокруг него. Не знаю даже, почему считаю его моим другом.

– Так может быть, это от его чар? – Мартина оживилась. – Он нас заколдовал, чтобы мы ему угождали. Но я согласна заботиться о нем и сама по себе, только бы выполнил мое желание! А ты?

– Я тоже. Чего не скажешь о леди Элизабет.

– Странно, за что ей ненавидеть Айвена? Такого доброго и симпатичного мужа!

– Гм, – помялся Готфрид. – Видишь ли, есть у меня мысль. Если Айвен мог внушить нам, что мы его любим, то и с леди Элизабет могло произойти то же самое.

– Но чем плохо любить такого мужа? Потому, что он не лорд? Уж эти высокородные задаваки!

– Мартина, мне кажется, но учти, только кажется.

– Да говори же, в чем дело?

– Видишь ли, если он мог внушить мне,что я его друг, то леди Элизабет мог внушить, что она его жена.

– Да не поверю! Он честный человек – по лицу видно.

– Не возражаю. Но до сих пор мы с тобой не слишком доверяли внешности окружающих. В отличие от Мартина. А тут вдруг размякли.

– Ой!!! – вырвалось громогласно из могучей груди Мартины. – Она не жена ему и вдруг это поняла! Как и мы – да?

– Не знаю, но все указывает.

– Нет, Готфрид, не верю я в его бесчестность. Если он и заколдовал ее, то с добрыми намерениями.

– С добрыми? С какими, кроме тех, которые, как говорится, лежат на поверхности?

– Ладно, сейчас мне важнее, чтобы он исполнил мое желание. Ведь через несколько дней он может превратиться в тролля, и неизвестно, останется ли у него прежняя магическая мощь.

– Никогда не слышал, чтобы какой-то маг превратился в тролля, даже побывав в тех проклятых местах, – пожал плечами Готфрид.

– Это верно, но он может отправиться к ведьме из черной башни, чтобы она убрала рисунок с его ладони. И уж если она превратит его в нетопыря, то как же он сможет колдовать? Нна всякий случай я попрошу его выполнить мое желание завтра же! Меня пугает только одно. До сих пор Айвен не сделал ничего магического. Он ведет себя, как самый обычный человек! Я заглянула в его комнату, а он спит.

– Ну и что? Все спят, и маги тоже.

– Но у него был такой, знаешь, трогательный вид. Он улыбался во сне. Совсем как Мартин, когда был мальчишкой!

– Но ведь и я когда-то был мальчишкой. Я же человек.

Мартина обернулась и покраснела, как пион, глядя на Айвена.

– Человек, – покивал Готфрид. – Человек – это такое странное существо. Он абсолютно уверен в своем величии и непогрешимости. А сам даже не замечает, что вокруг него разыгрывается извечная война зла с добром.