Ну и что, что тролль (СИ)

Что такое конюший, Айвен тоже не соображал, вскочило в голову первое попавшееся слово, но здесь всюду кони, наверно, что-то связанное с конями. Виенна вытерла потное лицо, прищурила голубые глаза (странное, но очаровательное сочетание с каштановыми кудрями) и продолжала:

– Ты как будто не совсем веришь? А печати? А барон? Ты же знаешь барона?

Можно было поискать глазами Маркуса и Мартину, только Виенна не сводила с Айвена глаз, поэтому он убедительно заявил:

– А как же!

– Тогда вперед!

– А мои кормилица и конюший?

– Я гонец, я не вербую, а привожу к барону тех, кого он хочет, и не собираю всякий мусор с улицы. Вперед!

Айвен не слишком ловко, но выпрыгнул из носилок:

– Раз так, то прощай, красавица!

Загорелый человек в фиолетовом обернулся и подмигнул ему: похоже, он не слишком симпатизировал самоуверенной девице в пурпуре. Но прежде чем покрасневшая от возмущения Виенна успела что-то сказать, вокруг поднялся невероятный шум. Кто-то начал трубить тревогу, кто-то кричал: "Бунтовщики! Спасайтесь!" Вокруг вдруг началась паника, и нетерпеливые зрители превратились в беспомощных беглецов.

Судя по тому, что ворвавшиеся на площадь агрессоры скручивали и оглушали молодых мужчин, это было что-то вроде вербовки, о которой говорила Виенна. Вокруг визжали, умоляли и проклинали. Айвена стукнули по голове, он простонал: "Чтоб вас… опять?", снова свалился на раскаленный песок и успел только заметить, что Маркус и Мартина отчаянно сражаются с превосходящими силами каких-то растрепанных и оборванных парней. Потом свет в его глазах помутился, и он опять потерял сознание…

А очнулся на какой-то кровати с ужасной головной болью и тошнотой. Начал было озираться, но сразу же стиснул виски ладонями: "Ой, ну и болит". Потом все-таки рассмотрел несколько кроватей, а вернее, нар. С потолка текло. Что это: казарма? тюрьма? больница?

Однако постепенно Айвен вспомнил все, что предшествовало его появлению на арене и победе над громилой.

После недолгой растерянности, вызванной появлением Маркуса и Ронни "У Беззащитной Сиротки", они обсудили поход к башне, оставили в гостинице (в "тылу", как пошутил Иво) Мартина, леди Элизабет и шмеля Полосатого в качестве возможного курьера, а потом… что было потом?

Отбили всю память.
Скрипнула дверь, и в комнату вошла странная мокрая личность в мантии и капюшоне. Предполагая, что это один из товарищей по несчастью, Айвен уже открыл было рот для приветствия, но… Быстрым движением мантия оказалась сброшенной, и Айвен вздрогнул: у личности было лицо, но его покрывала черная блестящая шерсть, а под маленьким круглым носом торчали длинные, щетинистые, серые усы. Зато с лица – совершенно невероятно! – смотрели человеческие глаза, голубые и чуть насмешливые.

– Не бойся, – сказало существо, когда Айвен пришел в себя, шумно выдохнул и растерянно кашлянул. – Я был таким же, как ты. Но барон коварно меня обманул. И не только меня. Это ужасный человек, который использует свою ужасную власть, чтобы исполнять свои ужасные желания. Я и мои друзья, пострадавшие от барона, составили заговор. И продолжаем привлекать к нему сторонников, как тебя, например.

– Очень странный способ привлечения, – вздохнул Айвен, сердито глядя на собеседника. – Вы думаете, стукнув кого-то по голове, можно вызвать его особую симпатию?

– Верим, – пылко перебил его заговорщик, – что если бросим яркий свет на делишки барона, то все порядочные люди к нам присоединятся. Разве не знаешь, что почти каждый день проливается невинная кровь? Барон рубит головы всем подряд. Убил свою мать, якобы потому, что она плохо влияла на него. А знаешь, как объяснили ее смерть? Неудачным падением из окна из-за неожиданно приключившегося головокружения. У него было семь детей, недавно уже четвертый баронет исчез при таинственных обстоятельствах. Фатум, якобы, рок. Негодяй! Он не достоин даже жить, а тем более править! Присоединяйся к нам! Ты ведь неплохой боец, я видел поединок, ты неплохо держался.

– Я-а-а?!

– Ты выделывал такие штуки, что все решили, что ты владеещь чарами. Обычный человек не может так драться!

Айвен решил скромно промолчать. В той части драки, которую он помнил, его тело, руки, ноги действовали странным образом сами по себе, без участия соображения. Но, может быть, у магов так всегда?

– И вот я решил, что ты-то нам и нужен, – разглагольствовал между тем заговорщик. – Но тут баронская вербовщица чуть не перебежала мне дорогу. Пришлось устроить небольшую отвлекающую заварушку. Виенна тоже в долгу не осталась.