Ну и что, что тролль (СИ)

Он пытался вспомнить и понять, но все заслонял больничный налет.
"Ладно, доцент был расстроен, но он так подробно мне объяснил. Нет, не то, не так! У меня нет прав, а я согласился ехать! Почему? Ни туда, ни обратно меня это не волновало. Совершенно! Я даже пригнал машину к себе домой. Что сказала бы Нина, если бы меня задержали? А ведь завтра утром придется ехать по центру! Нет, теперь уже не придется. Пусть забирает машину сам владелец".
Выбросив пустые коробки, бутылки и банки в мусорный контейнер, он забрал Рапида и поднялся в квартиру. Там было тихо, безлюдно и одиноко. Алексей устроил Рапида в ванне, включил телевизор и прилег на диван.
И заснул с большим удовольствием.
Спал крепко и без сновидений.
Можно сказать, сладко.
Так что, хотя на следующее утро Айвен проснулся раньше, чем обычно (такое случалось после вечера бриджа), настроение у него оказалось прекрасным.
В квартире было тихо, Герда уже ушла. Ничего странного, начинала работу на час раньше него. Вчера она ничего не ответила на вопросы Айвена о странном поведении Шефа, сказала, что у нее болит голова, что если хочет, то пусть поужинает, а она валится с ног и просит ее не тревожить. Когда он заглянул в спальню, она уже спала, и он устроился в комнате для гостей.
Итак, проснулся веселым и бодрым.
Под душем и за бритьем он даже запел.
Утро было ясным, небо чистым.
Но потом все пошло как-то странно.
Автобус опаздывал. Ситуация невероятная, потому что автобусы не опаздывают никогда! Айвен стоял на остановке пораженный до глубины души, выжидательно глядя в сторону холма, над которым обычно появлялся красный силуэт. Часы тоже ошибаться не могли, было десять минут десятого. Нудная пунктуальность городских коммуникаций являлась составляющей и очевидной частью мира. Пустая остановка вдруг показалась Айвену странно нереальной, а воздух наполнился неопределенной аурой загадки. Загадки, которая граничит с предчувствием близкой катастрофы.
Тем временем из стоящей неподалеку автомашины службы порядка вышел солидный мужчина в серой форме. Оставшаяся в машине женщина разговаривала с кем-то по коммуникатору. Прошло наверняка больше минуты, прежде чем слова, сказанные спэшником, дошли в Айвена. Он арестован!
Повода задержания ему не сообщили. Несколько следующих часов провел одиноко в ярко освещенном, почти пустом помещении. Никто им не интересовался. Никто не отвечал на вопросы. В конце третьего часа пригласили его в другую комнату, но и там не предъявили обвинения. Скучающий служащий задал ему несколько бессвязных вопросов. О погоде, знакомых, об условиях работы. Просил повторять некоторые ответы, хотя к их содержанию казался безразличным. А через четверть часа Айвена попросту забрали и куда-то повели, не реагируя на громкие его протесты.
Во второй машине СП два конвоира воспринимали Айвена с тем же безразличием. Выполняли поручение без раздражения, его вопросы, перерываемые теперь уже и проклятиями, игнорировали. Старший что-то сказал системе визуализации, экраны среагировали перескакиванием картинок. Наконец остановились на местных новостях.
Айвен с удивлением увидел себя сидящим посреди большого судебного зала. Это должен быть сон! Он еще не проснулся! Протер глаза, чтобы увидеть, как встает и выражает согласие со всеми предъявленными ему обвинениями. Айвен на экране говорил срывающимся, резким голосом. В конце концов упал на скамью подсудимых и зарыдал. В зале возник легкий шум. Судья объявил перерыв.
Конвоир выключил программу, сообщил лаконично: