Ну и что, что тролль (СИ)

Затем в том же порядке все повернулись и прошествовали назад в парк. Хозяина на прежнем месте не оказалось, он стоял возле розария и снисходительно с кем-то разговаривал. Число гостей явно увеличилось, но никто из них не проявлял желания подойти к хозяину. В толпе сновали уже не только официанты, но и официантки, разнося подносы с какими-то колбасками на палочках и бутербродиками.

Одна из них остановилась передо Тилли, и та машинально взяла колбаску. Закуска оказалась до невозможности наперченной, так что Тилли сделала большой глоток из бокала.

– Хватит лопать. Пора уходить, – не разжимая губ, сказал ей Алексей.

Они начали осторожно продвигаться по лужайке в сторону подстриженных кустов. Еще немного, и можно будет спрятаться за ними, а потом, пригнувшись, перейти на бег.

И тут уголком глаза Тилли уловила какое-то движение. Движение чего-то непривычного. Она резко обернулась и выронила бокал.

С террасы на лужайку катился валун.
Бесшумно набирал скорость и кувыркался прямиком в сторону розария. Причудливый, жутко-темный, не отражающий огни, на фоне иллюминированного парка он выглядел устрашающим порождением мрака.
Гости на лужайке шарахнулись во все стороны, не успев даже вскрикнуть. Нескольким из них невероятно повезло – валун перескочил через них. И вот уже проломил низенькую желтоватую живую изгородь вокруг розария. Вдавил в землю несколько кустов роз. Разбил вдребезги пустой столик. Гости за столиками замерли, открыв рты, как мужчина там, в валуне ограждения. Никто не крикнул, не двинулся, всех словно пригвоздило к месту. Но не раздавило: непонятно почему валун опять высоко подскочил и спикировал прямо на хозяина.
Тот не разевал рот, не замирал и не пугался. Но и не отступил. Он взглянул на падающий валун и выставил против него ладонь властным жестом существа, которому покоряются "кто-то" и "что-то", живое и неживое. Который плевать хотел на такие мелочи, как сорвавшаяся с высоты глыба!
А затем валун врезался в хозяина, огромная каменная фигура подмяла его под себя и замерла, как чудовищный памятник на мгновенно образовавшейся могиле.
Несколько секунд все еще царила мертвая тишина, затем все хором закричали и завизжали, кто-то кинулся вон из парка, несколько женщин потеряли сознание. Подчиненные же хозяина, в числе "шкафов" и официантов, кинулись к валуну и попытались приподнять жуткое надгробие. Но безуспешно.
И тогда один обернулся и, указывая на Алексея и Тилли, пронзительно завопил:

– Это они! Они! Они! Они!

Обвинение было чудовищно нелепым, но несколько человек довольно спортивного типа с дубинками (охранники?) принялись проталкиваться сквозь толпу гостей со вполне ясными намерениями. Но беглецы из санатория не стали их ждать и с места припустили так, что любой тренер тут же открыл бы в них олимпийских чемпионов. Через несколько шагов шлепанцы слетели с их ног, но они не чувствовала ни камешков, ни колючек – если те были, – они готовы были пробежать по стеклянным осколкам, только бы не быть пойманным опять!

Путь вглубь им парка был незнаком, даже из окна коридора или террасы он не просматривался, но выбирать не приходилось: дорогу наверх отрезала толпа людей. С другой стороны, ну, доберутся они до террасы-парковки – и что? Вот они и мчались, куда глаза глядят по лужайке, которая языком протянулась к длинной аллее темных деревьев, уходящей в глубину парка. Позади слышались возбужденные голоса, но Алексея удивляло только, что до сих пор к ним не применили оружие. Или хозяин такого у охраны не терпел?