Ну и дела!

Это почерк грабителей-дилетантов, которые не могут справиться с замком и тащат с собой все, что ни попадя, в надежде на авось — вдруг да окажется внутри что-нибудь ценное. В девяноста пяти случаях из ста они таскают эти тяжести без толку, крупных денег внутри, как правило, не оказывается.

Ну я-то не грабитель. Я не за деньгами сюда пришла, а за информацией. За той, о которой Коготь не предполагал, что она попадет ко мне.

Обо всем этом я размышляла, пока мои руки внимательно ощупывали кодовый замок и чутко прислушивались к щелчкам цифрового механизма.

Ага! Вот оно. Я посветила фонариком на часы. Искомую комбинацию я нашла за три с половиной минуты. Не очень-то Коготь озабочен возможностью ограбления.

Посмотрим на свой улов.

Что за чертовщина? В сейфе всего одна тонюсенькая папка с десятком листков. Больше абсолютно ничего.

Не раз приходилось мне осматривать подобные потаенные конторские внутренности, чего в них только обычно не хранится: бланки, личные дела, трудовые книжки, телефоны, диктофоны, короче говоря — более-менее ценные и компактные вещи. И уж обязательно — печати и штампы с неизменной штемпельной подушечкой.

Здесь же из вышеперечисленного не было абсолютно ничего.

Я устроилась в когтевском кресле и перелистала папочку с документами.

Довольно монотонный набор документов: пять чековых книжек из пяти различных банков. Только один из них — тарасовский. Два московских, Польский национальный банк и коммерческий банк в Ганновере. Все книжечки довольно свежие, полгода не прошло, как открыта самая старая, московская, а ганноверский банк вообще только вчера выдал «Зоне отдыха» свою книжку.

Что бы это могло значить?

В раздумье я перебирала листки, пока мне под руку не попался листок, валявшийся на столе.

Первая же написанная на нем фраза заставила меня вскочить с кресла и, несмотря на жару, зябко поежиться.

«Привет, сыщица!»

Это была записка от Когтя. Адресованная мне.

Читать я не стала. Настроение мое резко качнулось к меланхолии.

Но только качнулось. Я не позволю себе раскисать из-за того, что противник попался настолько умный, что ему хватает таланта соперничать со мной и даже предвидеть мои действия. Ведь это же делает мою задачу лишь более интересной.

Первое, что я сделала, — швырнула папку в сейф и захлопнула его. Затем подошла к неширокому и высокому окну и попробовала, насколько легко оно открывается. Я притворила его, оставив защелки открытыми, и вышла из кабинета.

Охранник все еще бесчувственно лежал в проеме двери. Перешагнув через него еще раз, я оделась и, спрятав записку, вытащила его в коридор и захлопнула входную дверь.

Слегка похлопав его по щекам и заметив, что веки его задрожали, я вставила ему в рот бутылочное горлышко и влила в него грамм триста водки. От того, что у него перехватило дыхание, он почти очнулся, заморгал глазами.

Я дала ему сделать из чайника три больших глотка. Во время третьего он уже вполне осмысленно посмотрел на меня.

Я тут же еще раз слегка врезала ему за ухом, и он вновь отключился.

Пошарив у него за барьерчиком, я нашла обгрызенную авторучку, сорвала висевший на стене график дежурств и на обратной стороне написала: «Что ж ты такой слабенький, мальчик мой… Никогда больше не пей в жару».

Записку я положила ему на живот. Когда он очнется и проспится, долго будет вспоминать: было там в офисе, на столе, что-нибудь или не было.

Но, думаю, так ничего и не сможет сообразить.

Спускалась я по обычной лестнице, которая в здании, конечно же, была и которая выходила, как я и надеялась, на первом этаже в самом углу коридора, где меня охранникам у входа не было ни видно, ни слышно.

Аккуратно и беззвучно открыв окно первого этажа, я соскочила на какую-то клумбу и, обойдя здание, оказалась у своей машины.

Только усевшись в нее и закурив сигарету, я достала записку и принялась читать «привет» от Когтя.

Я читала и раздражалась все больше и больше.

Да-да, на саму себя. Это именно тот случай.

«Ты что же, старая дура, забыла свой главный принцип? Заруби еще раз себе на носу: противника лучше переоценить, пусть он тебя недооценивает.

Коготь просто забавляется с тобой, как с мышкой. А ты сама лезешь к нему в лапы».

В записке было написано следующее:

«Привет, сыщица!

Представляю, каких трудов тебе стоило добраться до этой записки…»

Ну, в этом он не совсем прав, особых трудов мне это не составило.

Я вспомнила недавний фарс с раздеванием и покраснела.

Устроила производственный стриптиз! Дура!

«…Не сомневаюсь, что в сейф ты заглянула.

Ну как? Интересно?

Честно говоря, я ждал от тебя большего…»

Что, съела? Давно тебя носом не тыкали.

«…Впрочем, другие и того хуже. Ты еще молодец, только что-то соображаешь туго. Ты давай напрягайся, нечего волынить.

Дело-то простое — как два пальца обсосать.

Вот и обсоси. Да побыстрее, а то не успеешь.

Как в народе поется: „Уж полночь близится…“ А вместе с ней близится и условленный нами час расплаты.

А я всегда плачу, как обещал.

Надеюсь, помнишь, что я обещал?

Вздрогнула? Значит, помнишь…»