Ну и дела! Заварушка

– Гав-гав-гав, ой, извиняюсь, кто тут стрижками заведует?! – грозно донеслось со стороны двери. Бабушка обернулась – аж подпрыгнула на месте: над ней нависал широкоплечий амбал с сигареткой в зубах. Сигаретка дымила вонюче-превонюче. От этого «аромата» у бабушки чуть нос наизнанку не вывернулся.

– Миленький! – взмолилась Заваруха. – У нас не курят! Амбал выдул на Заварушку облако противного дыма и рявкнул:

– Ты, бабка, меньше говори, давай-ка лучше постриги нас, ты парикмахером будешь?

– Я! – выставила руки в бока Заварушка, а чтобы говорить с амбалом было удобнее, наступила ему со всей своей волшебной силой на правый башмак. Амбал взвыл, словно щуплая шавка, завернулся штопором от боли, нагнулся низко к бабушке, тут Заварушка его и спрашивает:

– Зачем же тебе стричься, милок? У тебя ж тут можно фигурным катанием заниматься – вона головёшка какая выбритая, гладкая, аж сверкает!

– Да ты что, бабка, ослепла? – пропищал амбал.

«Ав-ав-ав» – бабушка опустила глаза в парикмахерское кресло. В нем мотала хвостиком малюсенькая собачонка, лохматая-прелохматая.

– Это – йоркширский терьер, девочка! – гордо заявил амбал и попытался выправить правый башмак. – Постриги её, бабка, так, чтоб красиво вышло, она у нас – модница…

– …огородница, – хихикнула Заварушка.

– Чего-чего? – громыхнул амбал.

– Я говорю, хорошо, сейчас наведу красоту на вашу модницу!

Амбал вышел на улицу докурить сигаретку, Заварушка включила машинку для стрижки волос и стала ездить ею по огороднице, а сама все думала, как же сделать этакую собачонку красивой. Шерсти на терьере становилось все меньше, а красивая стрижка так и не придумывалась.

– Ой! – Заварушка выключила машинку, оглядела модницу, а на ней всей шерсти – только кисточка на кончике тощего хвоста. Собачонка им машет-машет, а сама трясется: «Видать, холодно быть лысой», – подумала бабушка Заваруха и вспомнила про грозного амбала, который в этот момент уже заходил обратно.

Амбал взглянул на свою красотку, плечи у него затряслись, кулаки сжались, глаза покраснели, лысина покрылась испариной. «Ну, всё! – мелькнуло в голове у бабушки. – Настал мой смертный час!» Заварушка крепко зажмурилась, ожидая худшего. Но тут вдруг услышала «бумс! хнык-хнык-хнык». Заварушка открыла глаза: амбал стоит на коленях с терьером на руках, а у самого глаза на мокром месте и даже слеза выкатилась до середины щеки:

– Ты ж моя красотулечка, ой какая симпапулечка, да такая красивая стрижка! – лепечет амбал на своего голенького львенка, а потом как накинется на бабушку с поцелуями: – Вот, бабка, молодец, угодила, настоящий профессионал!

Амбал спустил козявочку на пол, нацепил на ее гусиную шею поводок и вышел вон.

– Батюшки, бывают же такие амбалы! – Заварушка подмела пол и в это время…

«Куд-кудах-куд-кудах» – в салон красоты вошла курица.

– Стой, Лапочка, подожди мамочку! – следом за курой вошли высокие каблуки, обутые на длинные ноги. «Ой, так это же вампириха с метёлками», – бабушка вспомнила вчерашний день в ресторане. Лапочка уже сидела в кресле и рассматривала себя в зеркале.

– Кыш, кыш, негодница! – стала сгонять бабушка несушку.

– Что вы делаете, бабушка! – возмутились длинные ноги. – Лапочку не надо гнать, ее надо постричь!

«Что за день сегодня! Что ни клиент – то животина или курятина!» – рассердилась Заварушка.

– Ладно, обкорнаю ваш окорок. Как стричь будем? – и Заварушка схватилась за машинку для стрижки волос.

– Модненько! – прочирикала вампириха, разглядывая свои длиннющие ногти-ножики.

– Модненько – так модненько! – парикмахер включила машинку и приступила к стрижке. Заварушка стригла, а сама всё думала, как бы обчекрыжить квохчу по-модному. Только, было, придумала, как случилось неожиданное: вертлявая клуша заприметила на полу таракана, громко закудахтала, спрыгнула с кресла и понеслась за ним. Таракан оказался прытким, он бегал по салону, словно механический. Лапочка скакала за тараканом, а Заварушка с жужжащей машинкой – за Лапочкой. Вокруг бегунов поднялось облако пыли, вампириха закашляла, стала часто моргать метёлками, зацепилась ими за бегающую свору – и все упали на пол, за исключением таракана: он упал куре прямо в клюв.

Облако пыли развеялось, бабушка посмотрела на птицу: ОЙ! УПС! – и было начала извиняться за то, КАКАЯ «мода» вышла из-под ее машинки, потому что кура предстала совершенно облысевшей за исключением зоны раздельного купальника. Но Заварушка не успела: вампириха разинула чебуреки, развела ногти-ножики в стороны, да как накинется на курятину:

– Ты ж моя Лапочка, да какая модненькая, ой какая красотулечка! – а потом как повернется к бабушке с поцелуями: – Вот вы продуманная, в моде лучше меня варите! Заварушка еле отбилась от чебуреков, потому что страсть как не любила, чтобы ее в еде возюкали.