"Ну и нечисть". Немецкая операция НКВД в Москве и Московской области 1936-1941 гг

Сохранена стилистика документа. Габелин не успел получить гражданства СССР, и по приговору ОСО был выслан из

Советского Союза.

72

мере наказания был предопределен тем, что Марию записали в сопроводительных документах как «лицо вне

подданства».

Подача заявления о переходе в советское гражданство ставила вопрос о национальной (этнической)

самоидентификации — в советском паспорте была графа «национальность», которой не было в германском.

Еврей из Германии Макс Хейтеман при получении паспорта записался немцем, что привело к его аресту в

1941 г. Наоборот получалось не лучше — в производственной характеристике на врача Адольфа Босса,

присланной в НКВД, отмечалось: «Выдавал себя за члена КПГ... В анкетах в вопросе о национальности

писал "немец", хотя в разговорах отмечал, что он еврей»121. Получалось, что у человека оказывалась двойная

идентичность, и это никак не укладывалось в голове советских бюрократов. Врач-хирург Йозеф Рубенс в

заявлениях из тюрьмы также подчеркивал, что он еврей, а не немец, и в немцы попал только потому, что не

понял вопроса анкеты о национальной принадлежности.

Еврей Гершель Рындхорн родился на территории Российской империи и, оказавшись в начале 20-х гг. в

Германии, принял советское гражданство. Это облегчило его семье переезд в СССР в 1934 г., хотя в

материалах следствия и он сам, и трое его сыновей фигурировали как немцы. Дочь Рындхорна Лидия в

начале 1941 г. была вынуждена еще раз пройти процедуру получения советского гражданства, что не спасло

ее от репрессий после начала войны122.

Заявление о переходе в советское гражданство и приложенные к нему документы — национальный паспорт,

справки с места работы, выписки из домовой книги — подавались в Центральный ОВИР Москвы, в

райотделы НКВД Московской области, а в сельской местности — в местные органы власти. В ВНЖ

ставилась соответствующая отметка, которая объясняла в случае проверок, почему человек оказался без

паспорта. У Вильгельма Яна отобрали еще и вид на жительство, выдав квитанцию с перечнем изъятых

документов. После ряда проверок собранные материалы приходили в соответствующую комиссию ВЦИК

СССР, которая и принимала окончательное решение.

121 Босс действительно был членом КПГ, германским подданным до 1936 г. и евреем.

122 Гершель и один из его сыновей были расстреляны, еще двое погибли в лагере. Лидия скончалась в тюрьме еще до вынесения

приговора. Оставшаяся в Германии сестра Элеонора писала в 1941 г. матери, что после трех лет борьбы ее признали арийкой и

приняли в число граждан «третьего рейха» (ГАРФ. Ф. 10 035. Оп.1. Д. П-10422, П-61955).

73

Процесс был очень долгим, занимая от нескольких месяцев до года, иногда процедура растягивалась на

несколько лет123. Арестованный в 1938 г. Йозеф Рубенс говорил, что подал заявление на переход в советское

гражданство два года назад, но бумаги регулярно возвращались, так как не хватало отдельных справок.

Политэмигранты и здесь оказывались в особом положении — некоторые из них при содействии МОПР

получали решение о принятии в советское гражданство в течение одного месяца.

Решение В ЦИК о приеме в советское гражданство было отнюдь не автоматическим. Иностранец не должен

был иметь никаких конфликтов с законом, кроме того, он должен был продемонстрировать свою

политическую лояльность, показать себя «полезным членом общества». В какой-то степени гражданство

рассматривалось как знак доверия, как награда124. В одном из доносов автор требовал не давать своему

соседу Вильгельму Франкенбергу советского гражданства, ибо, «будучи иноподданным, он будет подвергнут

более строгому наблюдению и контролю». Однако принятие гражданства не освобождало от такого

контроля. В марте 1937 г. был издан приказ НКВД, требовавший провести персональный учет всех

иностранцев, принятых в гражданство СССР после 1 января 1936 г.125

Более половины из тех, кто был приговорен к высылке как германский гражданин с начала массовых

операций и до конца 1937 г., утверждали, что подавали заявление о приеме в советское гражданство. Оно

либо все еще рассматривалось, либо было отвергнуто. Многие эмигранты из Германии решались на этот шаг

лишь в последний момент, под угрозой увольнения с работы126. Так, инженер завода «Тизприбор» Ганс

Шлосберг обращался за помощью к директору 3 июня 1937 г., утверждая, что его заявление о принятии

советского