Ну, Ленка, держись…

– Всеволод, мы воспримем любое ваше решение только положительно,– дипломатично начал Максимилиан.

– У Богдана должен быть выбор, поэтому я разослал предложения всем главам кланов прислать к нам своих дочерей. Та, что понравиться Богдану, станет его женой в тот день, когда будут приносить присягу ему главы кланов.

Максимилиан поморщился, не на это он рассчитывал.

– Но какие-то из глав могут отказаться, стоит подумать о браке, который бы помог решить все вопросы…

– Ты про что сейчас говоришь? – удивленно вскинул бровь Богдан.

– Вы хотите, чтобы кланы Северной Америки признали власть Богдана?

– Было бы хорошо…

– Тогда почему нам не заключить династический брак, связать кровными узами волков двух континентов?– осторожно начал Максимилиан.

– Ты имеешь в виду Гарду?– удивленно спросил Богдан.

– Да.

– Нет,– на лице Богдана отразилось чувство крайней брезгливости, он не смог этого скрыть.

Всеволод, как мог, замял щекотливый вопрос, и дипломатично ответил: У Гарды будут равные возможности с другими невестами.

Но это Гарду только разозлило, ненависть кипела в ней, выплескиваясь наружу. Боясь потерять лицо, она резко встала и, сказав «я пошла попудрить носик», выскочила в коридор.

Она была настолько зла, что «метала молнии», в ней бурлила ненависть и злоба, она легко бы убила любого, кто встал у нее на пути.

Женский туалет был только на двадцатом этаже. Спустившись вниз, Гарда пошла в сторону туалетных комнат.

Глава 13

Главный бухгалтер пришла сегодня злая как ведьма, коллектив быстро разбежался по своим закуткам, посплетничать у девчонок не получилось, как и попить чаю, а я так хотела похвастаться новыми туфлями.

Вчера, забежав в магазинчик, недалеко от моего дома, я урвала красивые туфли ярко красного цвета. И конечно с утра одела их, чтобы выгулять на работе. На ножке они смотрелись прелестно, делая ее более женственной, маленькой и аккуратной. Только одного я не учла, что туфли новые.

Бегала с этажа на этаж почти полдня, даже присесть времени не было, что и следовало ожидать, я стерла ноги в кровь. Стертые ноги болели, от злости, боли и усталости у меня начали сдавать нервы.

– Девушка, принесу я вам ваши бумажки,– пытается отмахнуться от меня очередной должник, лысый дядечка лет пятидесяти с объемным пивным брюхом.

– Знаете, что эти бумажки нужны вам, а не мне, – у меня рвет крышу, и я уже ору на него. – Если завтра вы не сдадите мне все бумаги, я вычту эти деньги из вашей зарплаты.

Разворачиваюсь на каблуках и, печатая шаг, выхожу из кабинета, оставляя дядечку стоять в ступоре с открытым ртом, он большой начальник, и не привык, чтобы с ним так разговаривали. Моих усилий хватает дойти до коридора, там я начинаю хромать, и уже как хромая лошадь плетусь до туалетных комнат.

Туалеты в компании были необычные, настолько шикарные, что такие я разве что видела в дорогих ресторанах. Все они состояли из двух комнат, в одной были расположены раковины, роскошные подставки с цветами, туалетными мелочами для женщин, и маленькими полотенчиками в корзинках, во второй комнате были отсеки, в каждом из которых стоял унитаз и биде. Я подошла к умывальнику, ополоснула руки, набрала пригоршню воды и плеснула себе в лицо, осторожно промокая полотенцем кожу, стерла остатки усталости и пота, взглянула на себя в зеркало. Вот не зря добрейшей души Алена Дмитриевна говорит, что я сильно последнее время изменилась. Смотрю на себя в зеркало, и не верю, что это я. Мои волосы, когда жидкие, тонкие, мышиного цвета, вдруг стали гуще, я с трудом уже могу расчесать эту копну, и не могу из них свернуть любимую гульку, приходиться носить хвост, или заплетать их в косу. Цвет их тоже поменялся, когда-то темно русые, они вдруг посветлели и стали отливать рыжиной. Да и сама я изменилась, мое тело стало упругим, исчезли жирные бочка, дряблые бедра и целлюлит, ох, уж мне этот целлюлит, ну прямо «болезнь века», сколько девушек сходит с ума от одной мысли, что может появиться целлюлит! Лицо у меня обрело здоровый румянец, мое зрение стало идеальным, и больше не нужны очки, и у меня открылось второе дыхание.

Изменилось и мое настроение, во мне словно проснулся боевой дух. Встреть сейчас своего благоверного с его белобрысой, я бы иначе реагировала, дала бы сдачи, и уж точно не дала себя оскорблять.

Мои размышления прервала женщина, тощая, в вычурном черном платье из кружевного полотна, с белесыми прядями, разбросанными по плечам, она ворвалась в туалет, как фурия, быстрым шагом прошла в середину туалетной комнаты и скомандовала: Пошла вон!

Вот только что я думала, что не дам себя больше в обиду, и тут какая-то мымра пытается выгнать меня из туалетной. Нет, я конечно уже хотела и сама уйти, но ее тон задел меня, и тут я поняла, что без боя отсюда не уйду, вот не разрешу больше собой командовать, и оскорблять. Ну, мымра, сама нарвалась, лови!

– Я тебе сказала пошла вон!– она сказала это с ударением на последнее слова, при этом уперев руки в худые бока, и буквально буравила меня маленькими злобными глазками.