Ну, понеслось!

  Это "что-то" оказалось крупной рыжей собакой, которую напоследок грубо пнув... изуверски скинули к нам!

  Мой истошный вопль - "Нет!", заставил Кевина вновь устремиться ко мне, а не к бедной покалеченной собаке... Закрыв рот ладонями, я медленно покачала головой, отказываясь от его помощи и объятий. Не знаю, что я хотела... но меня просто добила смерть пса!

  Негодяи, что безжалостно сбросили животное в яму - заржали. Боже мой, какой-то кошмар!

  Внешне... мы совершенно проигнорировали их хохот, иначе их живодерская выходка достигла бы цели, но в душе... Меня трясло, я прикусила губу до крови, чтобы не нарушать молчание слезами...

  Было видно, что Кевин после моего отказа от его помощи, на какое-то мгновение сжал челюсти, но затем его лицо вновь стало невозмутимым. Он подошел к псу и, склонившись, спокойно оглядел бедолагу, пальцами приоткрыв ему веки.

  Я тоже хотела кинуться к собаке, но он голосом приостановил:

  - Нет, он может на тебя агрессивно отреагировать - его сильно били!

  Кевин вновь склонился к покалеченному псу, что-то для себя отметил, качнув головой и, повернувшись ко мне, сказал:

  - Люд, его трогать нельзя, он жив и даже скоро придет в себя...

  - Жив?! Хорошо... - выдохнула я, припомнив тот ужас, что пережила. - Ты понимаешь, я просто вспомнила как они тебя сюда скинули... Да и несчастного пса жалко...

  - Хм, это не пес... - поправил Кевин, медленно поднимаясь с корточек.

  Я внимательно вгляделась. И шокировано отступила, с неприязнью всматриваясь в полоски на шкуре:

  - Гиена?!

  Кевин мягко поправил волосы у меня на плечах.

  - Да... но видно не из стаи.

  - Какай стаи?! - я в недоумении повернула голову к Кевину, но потом вновь посмотрела на гиену.

  - Пожалуйста, ему надо хоть как-то помочь, - произнесла я дрогнувшим голосом, не глядя на Кевина.

  - Пока ему ничем не поможешь...

  ***

  Уже прошел час, как избитого Макса скинули нам. Но Люда все также отрешенно стояла посредине резервуара на исцарапанном бетонном, ничем не покрытом полу, сложив руки на груди и опустив голову в раздумье. Ее спина была прямой и напряженной.

  Я заметил, что ее внешнее спокойствие было иллюзией. Девушка едва сдерживала дрожь.

  Черт, ну где же Ник?! Дело уже к вечеру, мои внутренние часы не лгут... Сказал же - два часа, а мы тут уже вторые сутки!

  Девушка с болью вновь взглянула на Макса, я успел прочесть шок на ее лице, пока она вновь не справилась с собой и стала сосредоточенно собранной. Но взгляд так и был прикован к едва живому Максу. Меня охватило только одно желание: сжать ее в объятиях, и отвлечь, чтобы она смотрела только на меня.

  Но все задушило жуткое чувство вины, это из-за меня она попала к гиенам в лапы! Нет, больше всего я был зол на гиен!

  Положив руку ей на плечо, медленно повернул лицом к себе. В глазах Люды блестели слезы; ее лицо искривилось от боли и гнева, ко всему ее трясло.

  - За что они так с нами?! - устало прошептала она, принимая мою поддержку.

  - Уроды... Что с них взять?! - выдохнул я, обнимая ее еще сильнее.

  Дальше наконец случилось важное событие... Явился Ник! Это было не совсем правдой.

  Сначала все пространство заполнили звуки. Топот ног, резкие команды, скрежет старых дверей... Мы с Людой переглянулись, судя по четким шагам, команда спасения не встретила сопротивления гиен...

  Потом все помещение заняли мои молодцы в шлемах, но без оружия. Никто щадить похитителей не собирался, так что стрелковое оружие, гуманное по отношению к оборотням, они не захватили.

  Над ямой склонилось осунувшееся лицо Ника:

  - Эй, вы в порядке?!

  - Ну вот, явился, а я только отдохнуть собрался... - заворчал я, скрывая неимоверное облегчение.

  Ник, едва слышно хмыкнул, и скинул складную лестницу, видимо позаимствованную у гиен.

  Живо обернулся к Людмиле, которая застыла, с напряжением вглядываясь в раненого пса. Я поджал губы и вздохнул. Да жив он! Валентина Петровна его быстро на ноги поставит.

  Она не успела опомниться, как я подхватил ее и забрался вверх, а на последней ступени передавая Людмилу в руки бойцу, предупредил Ника:

  - Там еще... пес, внизу остался, тот... Ну, сам посмотришь...

  Ник кивнул. Людмилу закутали в куртку Андрейки, но унести ее я не дал, забрав драгоценную ношу себе и повернувшись к помощнику, строго сказал:

  - С тебя отчет...

  Ник насупился и недовольно кивнул.

  Вот нахальная белка! Я с веселым раздражением хлопнул его по плечу, все-таки он здесь и это главное!

  ***

  Через полчаса после спасительного появления Ника, уже стоя возле машины Кевина, в чьей-то громоздкой куртке, я вдыхала бодрящий вечерний воздух лета, размышляя о том, как провести остаток вечера, чтобы с постоянством дрели не думать о случившемся.

  Наши спасатели с Кевином во главе на минуту остановились возле громоздких ворот, у которых поверх массивных створок "сияло" ржавыми лучиками солнце из арматуры, что они обсуждали я не слышала, а размышляла о другом: только что на лестнице, при всей нелепости ситуации, у нас с ним состоялся весьма сложный разговор. По-видимому, этим и объяснялось тягостное чувство, с которым я сейчас боролась. А началось все с моего невинного вздоха: